Русская фантастика 2015

Бисер, то ли подчиняясь команде, то ли уклоняясь от очередного выстрела, вдруг резко нырнул вниз. Ремни больно впились в плечи Марека, пальцы мертвой хваткой впились в подлокотники, а крик застрял где-то в горле, потому что они падали, и земля с громадной скоростью неслась им навстречу. Если бы мог, Марек закричал бы. Да что там закричал – он бы заорал от ужаса! Но крик, задавленный перегрузками, застрял где-то в горле, и вместо него получился только полувсхлип-полухрип.

Марек уже видел то место, куда должен был врезаться нос флаера – камень на самом краю взлетного поля и кустик с бело-голубыми цветочками, невесть как выживший здесь, около взлетающих кораблей, – когда Бисер резко затормозил и, будто не подчиняясь законам притяжения, вынырнул из пике. Мареку, у которого от давления ремней перехватило дыхание, даже показалось, что цветочки чиркнули им по брюху. Бисер между тем, не останавливаясь и не снижая скорости, рванул прочь, несясь над самой землей и оставляя далеко позади место, где из Президентского сына и его флаера чуть не сделали поджаренную котлету.

* * *

– Я их урою! – будто в бреду повторял Марек время от времени, давая обещание то ли себе, то ли молча мчащемуся вперед Бисеру. – Всех вместе и каждого в отдельности!..

Руки и ноги его предательски дрожали. Голос тоже. Сейчас, когда они быстро удалялись все дальше и дальше от космопорта, когда схлынул адреналин, начала наступать разрядка. И запоздалый страх вновь и вновь волнами наполнял душу: что было бы, если бы Бисер не обладал такой маневренностью?.. Если бы ему не удалось увернуться?.. Если бы скорость была чуть меньше?..

Бисер молчал, видимо, давая незадачливому пилоту время прийти в себя. А может, исчерпал во время короткой схватки какие-то ресурсы и сейчас их восстанавливал, отсекая неважные функции: речь, эмоции…

Марек медленно, постепенно возвращался к реальности. Ужас, заставляющий леденеть руки и ноги, постепенно уходил, отступал. Медленно, очень медленно. Отползал скользкой змеей, оглядывался, оборачивая плоскую голову с раздвоенным языком, будто ожидая, что Марек раскается, позовет обратно. Марек не звал. Он уже мог осмотреться вокруг, понять, где они летят, осознать, что до дворца осталось не так уж много… В голове начали появляться какие-то мысли, а не только воспоминания об обстреле. И как вообще такое могло произойти?! Как кто-то мог стрелять в него, наследника?! Сына Президента?!

С возвращением к реальности приходила и трезвость мышления, и привычная тяга к точным формулировкам. Самому урыть этих идиотов не удастся, а вот отец!..

– Отец их уроет! Позывные правительственного флаера! Как они могли стрелять?!

Коммуникатор на запястье был разбит, не давая возможности связаться с отцом, Асланом или еще кем-то значимым и важным, кого можно было бы немедленно натравить на охрану космопорта. Но по возврату во дворец!.. О-о-о! Он, Марек, это так не оставит! Он расскажет отцу, и тот с них три шкуры спустит! Да их всех на губе сгноит. Да он их всех!.. Нет, губой, пожалуй, не обойдется. Покушение на жизнь наследника – тут может дойти и до расстрела: отец в гневе сильно крут. Ох, не хотелось бы выступать причиной чьей-то смерти… Да, в сущности, Марек в какой-то степени сам виноват… Нет, конечно, службы космопорта – идиоты! Не опознали позывные, не выполнили приказ… Но ведь он, Марек, тоже не выполнил приказ: общался с Бисером, которого отец объявил запрещенным, без разрешения покинул Президентский дворец… Именно его действия оказались отправной точкой. И, пожалуй, отец за такое тоже по головке не погладит…

Марек, продолжая вслух по инерции возмущаться и угрожать всеми карами небесными и земными, тем не менее, все яснее и яснее понимал, что выгоднее все спустить на тормозах. Его вылет из дворца нигде не зафиксирован, и если отец еще не вернулся, то есть шанс пробраться обратно незамеченным. Нет, конечно, он не будет врать отцу, если тот задаст прямой вопрос. Но очень трудно его задать, если не знаешь, о чем спрашивать… Бисер по-прежнему молчал, не вмешиваясь в ход рассуждений. А Марек, с каждой секундой соображая все более трезво, все сильнее убеждался, что выгоднее будет скрыть случившееся. Не буди лихо, пока оно тихо. Никто же не пострадал, они с Бисером живы, целы. Ну, так чего тогда и поднимать волну? Лучше, если отец и знать ничего не будет. Мало ли у него забот и без Марека.

Когда на горизонте показались острые шпили дворца, Марек вытянул шею – посмотреть, пустует ли Президентское место на посадочной площадке или там успел по-хозяйски раскинуть крылья массивный черный флаер. Но разглядеть посадочную площадку Марек не успел, его внимание привлек дым, поднимающийся серыми клубами над западной частью дворца. Марек вгляделся, пытаясь понять, что происходит, но именно в этот момент флаер, снижаясь «по коробочке», чуть развернулся, и все скрылось за более высокими шпилями парадного южного входа.

– Бисер, ты видел? – встревоженно спросил Марек. – Что это? Горит что-то?