Русская фантастика 2015

Вошла в узкий туннель, покорно достала карточку мамы, вставила в приемную щель. Нас с Мандарином тут же со всех сторон обдало волной тёплого воздуха с запахом мыла и апельсинов.

Время я рассчитала точно: на табло часов горело 00.00.

Сначала свет, и так не особенно яркий, стал тусклым – словно каждый светодиод заклеили жёлтым скотчем.

Потом одноглазые камеры слежения, подмигнув напоследок красным огоньком, безвольно повесили головы.

Турникеты распахнули стальные задвижки.

Истошный крик, раздавшийся позади, подхватили множество голосов.

Наступило антикомендантское время.

Я вбежала в вагон одной из первых, как только серая змея с перечерченными арматурой оконными проёмами приползла на перрон и с громким вздохом раскрыла многочисленные пасти-двери.

Села в тёмном углу, достала из рюкзака вязаный костюмчик, надела на Мандарина, застегнула пуговицы, сверху накинула смешной капюшон. Не ахти какая маскировка, но, как показывал опыт, действенная.

Внимательно осмотрела соседей – парень в куртке из меха (скорее всего, кошачьего) и трое мужиков, уставших на вид, с пивными животиками и выражением лиц «жизнь прекрасна, но только не у нас».

С металлическим лязгом закрылись двери, поезд начал медленно набирать скорость. Противный голос девочки лет пяти зазвучал из динамиков:

– Станция – Асланское кольцо. Следующая станция через восемь минут – Тракторный завод. Служба метрополитена напоминает: в течение антикомендантского времени мы не несём ответственности за сохранность вашего здоровья и личных вещей.

Напротив, как специально, висел плакат с движущейся картинкой – мама учила маленького сына экономить энергию, тыча ему в лицо счёт за неделю. Когда показатель превышал установленную норму, она отвешивала ему несколько оплеух, когда сын исправлялся и цифры устраивали мамашу, они радовались и весело расходились спать по тёмным комнатам.

Поезд остановился. Зашли парни – наверняка после смены на заводе; размахивая руками, они шумно смаковали последние новости из мира футбола. Поневоле приходилось слушать и прикидывать: умышленно сломанная нога – это жёлтая или красная карточка?

Эти тупые споры, видимо, доставали не только меня, но и мужиков, уставших от жизни.

Один из них внезапно вскочил, качнулся к спорщикам и врезал правым прямым одному из заводчан. Голова у того дёрнулась, как на верёвочке, и он рухнул навзничь.

Кастет наверняка. Без него такой сокрушающий удар не нанесешь. Значит, зрелище будет интересным.

Битва с выбиванием зубов и переломами конечностей продолжалась еще несколько минут. Когда бесчувственное тело очередного бойца грохнулось рядом с нами, Мандарин заинтересованно привстал: из-под мастерки виднелась «роза» – шарф красно-оранжевого цвета. Фанаты, оказывается. Круты же их соперники…

На станции «Иллизара Вермитова» драка, громко ругаясь и пыхтя, выкатилась наружу, я проводила их взглядом. Грибы на тёмных стенах слабо фосфоресцировали. Красивая станция. К сожалению – в прошлом: на той неделе вандалы заклеили граффити репродукциями клоунов-художников. Особенно меня бесила хмурая тётка с улыбкой обожравшегося зомби на лице – Мона как-её-там.

– Следующая станция… – неприятный голос. Писали, что психологи специально предложили использовать голос ребёнка. Типа, если вызвать раздражение у взрослого, то он будет неукоснительно соблюдать правила метрополитена. Не знаю, как насчет соблюдения, но бесит этот голосок в самом деле дико, до тошноты.

А то, что у меня настроение портится, – ерунда. Антидепрессанты вам помогут, обещают те же психологи. Замкнутый круг.

Парень в меховой куртке всё рассчитал верно. Следующая активная станция была через две заброшенные. Да и случай ему помог – в вагоне остались мы одни.

– Привет.

– Чего надо? – спросила я неприязненно.

– Ничего. Это у тебя робопёс? – Его глаза, слегка навыкате, смотрели одновременно и со страхом, и с интересом.

– Нет, робокотэ. Хочешь, он тебе кое-что откусит?

После переделки Мандарин, подаренный мне отцом, превратился в продвинутый вариант сторожевого пса.

– Зачем так грубо? Не надо. Пожалуйста. Меня Стивеном зовут. Ты извини, просто у тебя такие красивые глаза, словно линзы – васильковые… Обычно я не знакомлюсь в метро.

Он присел возле меня, прикоснулся к руке.

Всё ясно.

– Тридцатка, и с закрытыми.

«Чтобы не видеть твоего лица», – мысленно добавила я.

Стивен растерянно хлопал ресницами. Да что это с мальчиком? Влюбился, что ли? В его возрасте? О, а вдруг это он – мой Бизнесмен-инкогнито?! Хотя куда там, не будь дурой: с такой-то пористой и жирной кожей…

– Да, да. У меня только пятьдесят, но сдачи не надо, – Стивен наконец пришел в себя и торопливо достал оранжевый кусок пластика с затёртой гравировкой президента.

Я погладила Мандарина, прикоснулась на сенсорный дисплей на загривке, переводя его в спящий режим. Пёс покорно улёгся, положил голову на передние лапы.