Русская фантастика 2016

Достав планшет, милиционер раскрыл карту и ввел запрос.

– На Звениговскую, вы хотите сказать?

– Да, точно. Вечно их путаю.

– Простите, но Звенигородской улицы нет даже в проекте. Чтобы проехать на Звениговскую, сядьте в сорок четвертый автобус. Всего доброго.

Эрик нырнул в подземный переход, светлый и чистый, без граффити на стенах, обшарпанных торговых палаток и угрюмых нищих. Настроение испортилось: сука-память знала, на чем подловить. Звенигородская, дом пятнадцать. Ночь, моросящий дождь, капли на щеках; сырая кирпичная кладка. Ты помнишь, Лукас? Я тоже.

Город походил на свой прообраз так же, как новая Рита на прежнюю – разительные отличия при внешнем сходстве. Внутренние отличия, глубинные. Эрик догадывался, почему удрал из кафе, отчего не осмелился подойти и теперь старательно закрывался от горькой догадки, прогоняя ее на задворки сознания. Он бы не смог, вот и все. Не получилось бы сделать вид, что Рита – та самая Рита, потому что это были две разные Риты. Новая могла быть как угодна мила, нежна, умна, могла быть лучше настоящей, и что? Допустим, она могла влюбиться в Эрика, допустим, они бы поженились и нарожали детей, и ходили бы в гости к ее родителям и к его родителям, и вместе строили планы, и к старости обзавелись внуками, а то и правнуками…

Все разбивалось о досадную мелочь. Глупость. Наивность, если угодно. С точки зрения благоразумного человека препятствий для знакомства не существовало. Просто Эрик знал: чуда не случилось. Искра не мелькнула, и Рита лишь мимолетно улыбнулась совершенно постороннему мужчине.

Ни там ни здесь

– Вы готовы? – спросил господин Альбер.

– Я готов, – без колебаний ответил Эрик.

Момент перехода был болезнен и краток, как удар полицейской дубинки.

Здесь. 4 (Рита)

– Хватит изображать невинность! Ваши, простите, душевные метания никто не оценит. Смешно! Еще заповеди библейские вспомните. На вашей совести десяток, а то и больше жизней, и вы, черт побери, вздумали читать мне мораль?

Поверенный был не в духе. Он редко повышал голос, почти никогда – по крайней мере, за время их непродолжительного общения. Тем сильнее оказалось впечатление.

Эрик мрачно рассматривал носки туфель господина поверенного, золотые пряжки, брюки с отутюженными до остроты стрелками, темно-синий двубортный пиджак в мелкую полоску, безукоризненно повязанный галстук и лицо, холеное, спокойное, с рыбьими, чуть навыкате, дьявольски внимательными глазами. Ах ты ублюдок, Эрик мысленно считал вдохи и выдохи, чтобы не сорваться. Ра-аз, два-а… Что тебе, тварь, до моей совести? Каждый отвечает за себя, и уж поверь, я не буду оправдываться на Страшном суде. Медленно, с нажимом произнес:

– Что мое – мое. Чужого не надо.

Господин Альбер хрустнул пальцами. Резко, отметая возражения, сказал:

– Мы же договорились, либо – либо. Третьего не дано. Я вам настоятельно советую, не пререкайтесь – Госпоже не по нраву упрямцы.

В подъезде воняло мочой и кошками. Эрик поднялся в дребезжащем лифте на девятый этаж и, подсветив зажигалкой, три раза нажал кнопку звонка. Лампочка на площадке не горела. Пригодилась, усмехнулся Эрик, имея в виду зажигалку. Спасибо, Лукас. Звонок тренькнул сухо и отрывисто, как автоматная очередь: два длинных, один короткий. Условный сигнал.

Щелкнул замок.

– Кто? – спросила Рита.

– Я, – сказал Эрик. – Разбудил?

– Нет, – сказала Рита. – Я не спала.

Она отперла дверь, выходящую на лестничную клетку, и, зевая, глядела на Эрика. В вырезе небрежно запахнутого халата угадывалась маленькая, но крепкая грудь.

– Не пялься, – сказала Рита. – И руки не распускай: соседи увидят.

– Почему не спишь? – спросил Эрик. – Тебе ко скольких на работу?

– Я на больничном. – Рита вновь зевнула.

– Что-то случилось?

– Ничего не случилось. Проходи, не стой столбом.