Русская фантастика 2016

– Еще бы забыл! – рассмеялся часовщик, доставая из своей сумки увесистую глиняную бутыль. – Кто ж такое забывает?

* * *

К четверти двенадцатого кони уже стояли на небольшом постоялом дворе в одном из северных районов города. От ратуши туда было не более двадцати минут быстрым шагом, а бегом через дворы – так и десять.

Арвел и Дали шли медленно. Дважды они останавливались у лоточников, чтобы выпить по стаканчику фруктовой воды, потом постояли у фасада Общинного театра, рассматривая афиши. Приблизившись к ратушной площади, они шагнули в одну из старых подворотен и – исчезли.

Несколько минут спустя Арвел спрыгнул с низенького полуразрушенного забора, привычно протянул руку девушке и шмыгнул к знакомой двери в стене ратушной башни.

– Время пошло, – сказал он, пряча в карман морской хронометр в медном цилиндре.

Дверь открылась без скрипа. Пропустив вперед Дали, Хадден аккуратно закрыл ее за собой, но замыкать не стал. Девушка прыжками помчалась вверх по лестнице. Вот и вторая дверь: сдерживая готовый вырваться из груди хрип, Хадден отомкнул замок и снова пропустил Дали вперед.

Она уже знала, что ей делать.

Корзина с бомбой стояла перед дверцей; снова глянув на свой хронометр, Арвел махнул рукой. Дали потянула дверцу на себя, сдвинула ее в сторону, схватила снаряд и высунулась на яркий солнечный свет.

– Раз, – считал про себя Хадден, – два…

Дверца чуть слышно щелкнула, становясь на место, корзина с соломой полетела в дальний угол, и начался бег.

– На меня никто не смотрел, – выдохнула девушка, когда они захлопнули за собой дверь в башне.

– Я знаю, что наблюдательная, – всхрапнул Хадден.

Ключи он спрятал в небольшой ямке под вечнозеленым деревом – потом, перемахнув через забор, быстро отряхнулся и повел девушку лабиринтом с детства знакомых дворов, где мальчишкой гонял чужих курей и прятался от воображаемых драконов.

Приказчик на постоялом дворе лениво принял от них монету, и четверка коней быстро двинулась к Северному тракту. Качаясь в седле, Хадден неотрывно смотрел на свой хронометр – и вот за спиной у него ударил далекий сухой треск. Ехавшая рядом Дали коротко улыбнулась.

…Поздним вечером в богатую таверну на дороге в порт Вилберн – до самого порта, впрочем, оставалось не более часа пути, вбежал измученный мальчишка в мундирчике королевского гонца.

– Господина наместника Юлиха в храме взорвали! – объявил он с порога.

– В храме? – подскочил со своего высокого стула хозяин, сидевший за стойкой буфета. – Это как же?!

– Сама Секех, говорят… из пушки туда достать никак нельзя было, да и пушек никто никаких не видел. От господина князя и не осталось ничего, кровь только, да и родичей его в лапшу посекло: хоронить нечего. Кому, кроме Секех, такое под силу?

Высокий тощий мужчина в дорогом дорожном платье, сидевший у окна со своим мальчишкой-пажом, скорбно склонил голову и подозвал разносчика:

– Подайте счет, старина. Мне еще ехать и ехать…

– Куда ж вы на ночь глядя? – удивился тот.

– Мне ночные дороги не страшны.

Владимир Венгловский Улитка на ладони

Сегодня на рассвете я снова видел старый мир. Мираж поднимался над пустыней призрачными домами, огромными, как вставший на дыбы песчаный кит. По уходящим в никуда дорогам ехали вереницы мехов, но не диких, а домашних, прирученных, с сидящими внутри людьми. Еще в мираже была трава, зеленая, цвета мечты. Опять возникло щемящее чувство утраченного чуда, которое можно увидеть, но к которому нельзя прикоснуться. Но мне все равно казалось – протяни руку и принесешь в наш мир часть давно исчезнувшей красоты.

А потом в небе появились сверкающие шары. Они спускались на землю, оставляя за собой слепящие следы.

– Дарен, ты не думаешь, что твоя карта обманчива? – спросила Анрика.

Мираж, который видел только я, растаял в жарком мареве пустыни, но перед глазами остались блики от сверкающих сфер. Я обернулся. Анрика сидела на большом камне и чесала живот Фиалке. Корова разлеглась на спине, растопырила все шесть лап и блаженно урчала, когда пальцы скребли ее толстую кожу между выступающих сосков.

– Нет, – сказал я, поняв, что держу в руках свою карту. Возле меня на песке были начерчены линии, и я стер их ладонью. – Это правда.

– Почему ты так уверен? Может быть, это лишь твои фантазии?

Анрика неосторожно задела засохшую рану, Фиалка взвизгнула, перевернулась на живот, поднялась на ноги – тоненькие, как хворостинки (удивляюсь, как коровы могут на них так быстро бегать), и обиженно ушла, насколько ей позволила длина привязи.

– Просто знаю, – ответил я.

С недавних пор, после возвращения из видений в реальность, я обнаруживал нарисованные возле себя на песке следы, в которых кривая линия дороги бежала среди барханов. Тогда я начал оставлять рядом бумажный лист и карандаш. Так появилась карта. Она звала меня покинуть селение и уйти за горизонт.

«Ты всего лишь мальчишка, – сказал Стас в тот последний вечер. – Глупец и рохля, который погибнет во время первой же бури. В пустыне выжить нельзя».

– Ты ведь мне поверила. Мне, а не Стасу, – протянул я руку Анрике. – Пойдем?