Русская фантастика 2016

– Потому что не могу так. Не готов принять, что вас двое. Даже сейчас не знаю, кто со мной: то ли забавная девчонка, в которую я втрескался по уши с первого взгляда, то ли амазонка, мастерски стреляющая по живым мишеням. Мне нужна первая – настоящая, слабая, женственная. А вторая… Да, идеальный боец, да, героиня. Но все равно – чужая. Кем она может быть? В лучшем случае – товарищем по оружию, если мне это оружие когда-нибудь доверят. Понимаешь?

– Успокойся. – Дана придвинулась поближе и легонько сжала ладонями безвольно свисающую кисть его руки. – Сейчас я настоящая. Та самая, ради которой ты оставил свою распрекрасную Землю. Такой меня и принимай.

– Не получится, – подавленно сказал он. – Понимаешь… Для этого надо забыть, что в тебе живет второе «я», выкинуть из памяти, стереть как ненужный файл. Только у меня нет такой кнопки. Ты можешь сказать, что та Дана, холодная, отстраненная, бесконечно далеко, что от активации до активации она ничем не отличается от мертвого кристалла. Но это бесполезно. Я не могу избавиться от мысли, что она смотрит на меня твоими глазами, все видит, чувствует, оценивает – постоянно, даже в минуты любви. Особенно в минуты любви…

Дана закусила губу.

– Но… Как же так? Олег, у меня ведь нет выбора. Мы – одно большое братство… мужчины, женщины – ни у кого никаких привилегий. Ты же видел – по-другому не выстоять. Отказаться от чипа означает предать всех. А может… – В ее голосе пробилась нотка надежды. – Может, ты сам согласишься на чип? Я понимаю, у землян это не принято, тебе тяжело, непривычно, дико, но… Ты что, собираешься меня бросить?

Она сжалась в комочек, и у Олега резануло сердце. Он порывисто обнял ее и прижал к себе.

– Не знаю, что сказать, Дана. Жизнь ломается пополам… очень больно… молчать нельзя, а у меня нет нужных слов. Вы здорово сражались, умело, бесстрашно, без вас я был бы трупом, да что там я – они бы никого не пощадили. Но вот это осознание… Оно свалилось на меня и пришибло. Наверное, я слабый…

– Нет! – Дана так резко мотнула головой, что волосы облепили лицо. – Ты сильный. Просто не можешь смириться, когда тот, кто рядом, оказывается еще сильнее. Знаешь что? Давай просто полежим. Будем смотреть на луну, пока она не шепнет нам пару слов. Самых важных, до которых мы никак не можем додуматься…

…Его разбудил зудящий писк викома. Борясь с остатками сна, Олег повернулся на бок, затем перекатился на другой. А когда наконец разлепил веки, то увидел, что Дана уже стоит одетая и закрепляет волосы фиксатором в тугой узел.

– Ты куда? – недоуменно тараща глаза, спросил Олег.

– Срочный вызов! – Она кивнула на виком. – Флибы возвращаются – наши засекли их на подлете. Видно, хотят поквитаться за вчерашнее.

Олег рывком сел на кровати.

Как он не подумал о том, что вражеский корабль-матка может повернуть обратно? «Поквитаться» – это, конечно, смешно. Как бы ни были мстительны флибы, любая эмоция, даже самая сильная, не стоит затраченного во имя ее горючего. Но Мессения – богатая колония, ее склады забиты дорогим металлом, готовым к отправке на Землю. Ради такого куша стоит повторить набег, не считаясь ни с чем. Пусть новый бой выкосит ряды нападающих наполовину, будет потеряна еще масса техники – в случае победы все окупится с лихвой.

– Ага, сейчас, господа хорошие, – пробормотал Олег. И вдруг предельно ясно осознал, что решение уже принято, больше ему не придется изводить себя, делая мучительный выбор. Он поднялся и, словно стыдясь того, что изменил своим убеждениям, нарочито грубо сказал:

– Где у вас главный мозгоправ? Пусть вставляет мне в голову эту чертову штуку, да побыстрее. Воевать так воевать!

Аркадий Рух Отчаяние

1

Фамилия его была Бусик, что, как нетрудно догадаться, на всю жизнь избавило его разного сорта знакомцев от потребы ломать голову над придумыванием прозвищ – благо слово это в краях его отрочества общеупотребимо и обозначает маршрутное такси – либо, еще шире, всякий общественный транспорт. «Бусик, прокати!» – кричали ему одноклассники, норовя запрыгнуть сзади под дружный гогот сотоварищей. Тощий, нескладный, что называется мосластый, – он отмахивался, отряхиваясь плечами, как сохатый от наскакивающей своры. Классе в седьмом он узнал о маршале Бусико, крестоносце и герое Фамагусты, что в значительной степени примирило его с действительностью.