Русская фантастика 2017. Том 1

По дороге речь зашла о катастрофе, безликий спросил, где я был пятого сентября. Пятого сентября я был дома, у меня был перерыв между сменами. Тут нужно кое-что пояснить. Пятое сентября – это день, когда Земля сошла.

Еще задолго до всего этого, в декабре прошлого года, произошло событие, которое поначалу почти никто не заметил. То ли в Боливии, то ли в Бразилии какой-то астроном-любитель обнаружил комету. Ее особенностью было то, что, во-первых, шла она к Солнцу точно в плоскости Солнечной системы. А во-вторых, масса ее была колоссальна, сопоставима с массами планет земной группы.

Экстренный коллоквиум Международного астрономического союза собрался через неделю после открытия. Все расчеты показывали, что на пути кометы окажется Земля. Имелись лишь неясности, связанные с прохождением кометой кольца астероидов. Здесь она могла отклониться. Решено было протокол коллоквиума временно засекретить, чтобы не создавать панику.

Чуда не произошло. Кольцо астероидов было пройдено кометой в середине августа. К этому времени она стала ярчайшим зрелищем на ночном небе.

Новые расчеты, впрочем, показывали, что никакого столкновения не будет, комета пройдет в крайне опасной близости, но те же расчеты не сулили и ничего утешительного. В начале сентября вследствие гравитационного взаимодействия с кометой скорость Земли должна замедлиться, после чего планета сойдет с орбиты и начнет падение на Солнце.

Во время сближения с кометой прогнозировалась повышенная сейсмическая активность. Новый перигелий Земли по расчетам оказался настолько близким к нашей звезде, что планета от приливных сил должна будет распасться на фрагменты, большая часть которых упадут на Солнце. Но еще задолго до этого Земля превратится в выжженную пустыню с температурой разреженной атмосферы в девятьсот градусов по Цельсию. О сохранении жизни на Земле речь, понятное дело, не шла.

Я помню вечернее ток-шоу по Первому каналу в конце августа, когда уже вовсю шла тряска по всей планете. Приглашен был пожилой астроном. Негромким голосом, волнуясь, он откровенно сказал:

– Нужно понимать со всей ясностью, что никакого спасения для жизни и уж тем более для человечества нет и быть не может. Через полгода Земля упадет на Солнце.

Среди повисшего в студии гробового молчания вдруг раздался грохот и треск, это ведущий Андрей Малахов выронил микрофон.

– А ты помнишь, как сама мысль о гибели Земли у нас поначалу не могла уместиться в голове?

– Да, хорошо помню. Глаза видят, уши слышат, только мозг не понимает, что все видимое и слышимое скоро перестанет существовать.

Нам приходилось говорить громко, чтобы было слышно через респираторы.

События завертелись, как в каком-то бешеном калейдоскопе. Разрушенные мосты парализовали железнодорожное и автомобильное сообщения. Пропали все виды связи. Слухи ползли один жутче другого. Говорили, например, что правительства всех стран куда-то странным образом исчезли. Или были «достоверные известия», что Японии и Филиппин больше нет. Что значит «нет»? И почему именно Японии и Филиппин? А пятого сентября в нашем городке чей-то радиоприемник поймал информацию, что Земля сошла с орбиты. Если в сентябре у кого-то еще были какие-то сомнения, то сейчас, когда июльская жара стоит на пороге календарной зимы, все уже предельно ясно.

– Как думаешь, мы орбиту Венеры уже пролетели?

– Если и не миновали, то где-то рядом.

Поначалу мэрия нашего городка, конечно, готовилась по всяким ЧП. Проверялось наличие палаток, автономных генераторов, полевых кухонь и прочего необходимого. Рассылались по разным ведомствам инструкции, проводились какие-то учения. Спилили в городе все деревья (тополя в первую очередь) во избежание их падений при толчках. Русский Север всегда был несейсмоопасной зоной. У нас отродясь не бывало ни землетрясений, ни вулканов. Когда начало трясти, пришлось решать кучу проблем, с которыми никогда раньше не сталкивались.

Поразительно то, как по-разному простые люди реагировали на все эти известия. Были, например, те, кто бросал все: работу, квартиры – и уезжал куда-то в деревни с семьями. Кто-то начал на всякий случай создавать дома запас еды и закупать всякую ерунду: спички, батарейки к приборам, всевозможные инструменты и т. п. Но большая часть людей – больше половины, это точно – не предпринимали абсолютно ничего. Люди просто не знали, что делать, думали, что все как-нибудь пройдет, образуется. Спросишь, например, кого-нибудь из знакомых: «Чего делать-то?». «Поживем – увидим, – ответит, – может быть вообще, все это ошибка какая-нибудь».

– А слышал, некоторые чудаки-колхозники даже озимую пшеницу посеяли?

– Ну да, думали, пронесет как-нибудь.

Мы остановились (начались толчки). Присев на корточки спинами друг к другу, смотрели в разные стороны на поредевший подрагивающий лес. Черныш притих у ног. Рваные клочья низких кучевых облаков медленно дрейфовали к западу. Дождик кончился.

Не пройдя еще и половины дороги, мы с безликим вымотались как черти, перелезая через завалы. А еще назад идти и тащить на себе «много всего хорошего».