Русская фантастика 2017. Том 1

– Куда именно прибыли, господин Тэо? – неприветливо осведомился астроном, пытаясь вспомнить, зарядил ли он накануне браунинг, который лежал в правом кармане шубы. – Я вижу только лес…

– Лодку я спрятал именно в лесу, – не слишком понятно объяснил марсианин. – До этеронефа нам на этой повозке не добраться. Даже благодаря сему неутомимому животному.

– Лодку?! – переспросил Борис.

– Аппарат для передвижения в воздушной среде, – отчеканил Тэо. – Отдаленный потомок ваших аэропланов.

«Дались им эти отдаленные потомки…» – подумал приват-доцент, а вслух спросил:

– А как же лошадь? Мы ее здесь бросим?

– Это сообразительное животное само найдет жилье. Ведь до хутора Пьехалы не более версты…

Приват-доценту хотелось напомнить марсианину о волках, что наверняка шастают в округе, но он подумал: какое дело этому пришельцу до судьбы бедной земной лошаденки? О способности марсиан догадываться о содержании мыслей он совсем позабыл.

– Не извольте беспокоиться, Борис Аркадьевич, – вдруг мягко проговорил Тэо. – Я поведу лодку низко, над самой землей, и мы проводим сие непарнокопытное до хуторских ворот…

– Хорошо, – пробормотал астроном, поднимаясь, наконец, с саней.

Чтобы размять мускулы, он сделал несколько приседаний и стремительных бросков, словно боксировал с незримым противником. Марсианин с любопытством наблюдал за ним. Покончив с разминкой, Борис снял с розвальней баул и сказал:

– Жду дальнейших распоряжений, господин Тэо.

Марсианин легонько хлопнул рукавицей по лошадиному крупу. Сообразительная кобылка тут же тронулась в путь.

– Нам сюда! – сказал Тэо и, сойдя с дороги, немедленно погрузился в снег по пояс.

Приват-доцент сочувственно наблюдал, как барахтается в земных сугробах выходец с Красной планеты, но спохватился, что отстанет, и потащил свой баул следом. Блуждали они в снегу довольно долго. Борису показалось – вечность. Темень в лесу сгустилась, и уже ничего было не разобрать, но Тэо, похоже, это не смущало. Он упорно двигался вперед. Вдруг посветлело – они выбрались на лесную поляну, всю в пухлых сугробах. Марсианин уверенно направился к самому большому и принялся разгребать его. Астроном подошел поближе. Из-под снега блеснул металл. Сообразив, что это и есть загадочная лодка, Борис кинулся помогать.

Неожиданно что-то щелкнуло, и верхняя покатая часть аппарата приподнялась, стряхнув с себя снег, словно вспорхнувшая куропатка. В лицо Бориса дохнуло теплом. Тэо подтянулся на руках и скользнул внутрь. Вспыхнул яркий, видимо, электрический свет. Приват-доцент зажмурился, привыкая к его сиянию, столь неожиданному в глухом сумраке леса, а когда открыл глаза, увидел, что марсианин покоится в удобном кресле, формой напоминающем лепесток цветка. Справа и слева от кресла торчали рукояти, похожие на паровозные рычаги, впереди разноцветной радугой горели крохотные огоньки. Тэо повернул к изумленному землянину узкое миловидное лицо. Лисий треух он снял, и землянин мог вдоволь налюбоваться его чистым, высоким лбом, темным глазами со зрачками во всю радужку. Как и на голове Лао, на голове инженера-пилота не было ни единого волоса, но странным образом его это даже красило.

– Садитесь, господин Беляев, – сказал он, указав на кресло рядом с собой. – А поклажу свою положите сзади.

За креслами было углубление. Борис, недолго думая, сунул туда свой баул. Потом неловко вскарабкался в аппарат. Кресло упруго прогнулось под ним. Тэо чем-то щелкнул, и верхняя половина лодки, оказавшаяся продольно вытянутым прозрачным куполом, накрыла их, плотно примкнув к закраинам бортов.

– Высоты не боитесь, Борис Аркадьевич? – осведомился пришелец.

– Я астроном, – пробурчал приват-доцент. – Всю жизнь гляжу в небо…

– Тогда держитесь… – предупредил Тэо и потянул рукояти на себя.

Борис едва сдержался, чтобы не охнуть и не вцепиться в хрупкое плечо марсианина.

Лодка бесшумно взмыла в темно-синее, проколотое первыми звездами небо. Лесная поляна провалилась вниз. Манипулируя рукоятями, марсианин развернул аппарат над черной щетиной елей и бросил его вперед. Мгновение ока, и лодка оказалась над пустынным проселком. Тэо снизил аппарат почти до самой земли. Свет под куполом погас, зато включились прожекторы в носовой части: два ослепительно-белых эллипса заскользили по обледенелой колее. Еще мгновение, и лодка догнала одиноко бредущую кобылку. И вовремя. Серые тени стлались за ней по зимнику. Почуяв неладное, волки замерли, озираясь. Свет прожекторов зажег их глаза начищенными медяками. Хищники не стали искушать судьбу, прыснули с дороги и растворились во тьме. Мухортая, и без того скачущая во весь опор, еще наддала. Тэо сбросил скорость аппарата, и теперь они летели на почтительном расстоянии от вихляющихся из стороны в сторону розвальней.