Русская фантастика – 2018. Том 2 (сборник)

– Обожаю прямоту, она душу греет, – усмехнулась ворожея.

– Скажите… – спросил, чуть помедлив, доктор. – А если ты книгу не покупал в «Роспечати», а… нашёл?.. Ну, такую… реально старинную книжку. И решил «запилить» обряд, а?

– Не выйдет, – категорически ответила тётка Агафья. – Ворожба – это устное ремесло и любую письменность отрицает в принципе. Тексты заклинаний передаются из уст в уста, из поколения в поколение.

Андрей Васильевич сам не понял, то ли обрадовали его слова Агафьи, то ли огорчили. Пока он разбирался в себе, ворожея добавила вскользь:

– Ты всё-таки не связывайся с магией. Даже просто попытка колдовства может дурно обернуться.

– Ай, всё равно ведь ничего не выйдет! – усмехнулся доктор.

– Ну и что. Не нужно ни искушать себя, ни пробуждать тёмные силы.

Вроде бы, зря пёрся на другой конец города, а в то же время и не зря. В целом, всё ясно, понятно и так далее. Врач встал, чуть помялся и спросил:

– Последний вопрос. Что такое неразменный рубль?

Гадалка натурально подпрыгнула. Благодушие слетело. Глянула остренько:

– Откуда знаешь про неразменный рупь?!

– Прочитал…

Бутербродов изумленно рассматривал заострившиеся черты собеседницы.

– Где?! – мученически вскрикнула Агафья.

– Так. В книжке одной…

– А ну-ка, сядь! – попросила тётка тоном приказа. – Живо!

Ворожея переставила свой табурет поближе к гостю, сжала его рукий горячими ладошками. Заглянула глубоко в глаза.

– Где взял книгу, отвечай?! Тебя как зовут?

– Андрей…

– Послушай меня, Андрей. Надо уничтожить эту книгу! Это изобретение Сатаны! То, о чём мы болтали, всё пустяки. Тебе грозит большая опасность!

– Так серьёзно? – промямлил Бутербродов. Страх предательски щекотал тело.

– Да! Сам ты не сможешь книгу убить. Принеси её сюда, и я тебе помогу. Намажь ладони раствором чеснока, базилика и сушёного укропа, прежде купив их после захода солнца на рынке. Книгу заверни в газету, так не прикасайся. Газета абсолютно сухая, ни капли воды не должно попасть на неё. Всё понял?

– Что же это за книга такая?

Любопытство врача пересилило страх.

Ведунья зачем-то огляделась и задёрнула занавеску. Сказала тихо:

– Книга живая, её имени я не знаю!.. Любовница дьявола она.

Иметь любовницу самого дьявола – это круто. Однако, если этот дьявол ревнив, то прощайся со своей жизнью, как минимум, а как максимум – с душой. Бутербродову стало не хватать воздуха, затошнило. Сосуды головного мозга, не иначе… В уши полз тревожный шепот ворожеи:

– Книга обольстила множество мужчин!.. Утречком я поговорю со своей бабушкой Тарасией. Она много лет назад встречалась с человеком, играющим с этой шлюхой… Андрей, ты приходи ко мне завтра днём, вместе с ней. Андрей?!..

– Понёс меня чёрт к Барину на пикник! – апатично произнес Бутербродов. Он проглотил тошноту, вдохнул и выдохнул. Чуть полегчало.

– Ты сказал, к Барину? – заинтересовалась тётка Агафья.

– Мой друг. А что?

Сей резонный вопрос был резонно проигнорирован. Гадалка вдруг вышла в соседнюю комнату и вернулась оттуда со стаканом тёмно-зелёного зелья.

– Выпей. Это на сутки сконцентрирует твою волю.

Доктор с опаской понюхал, отпил глоток.

– Фу, ну и горечь!

Усилием воли допил. Отёр губы. Вымолвил возбужденно:

– Книга вообще необычная. Читать могу только я. Берёшь её в руки и… как будто в раю. Так и тянет ею насладиться… совершить обряд во имя Её, чёрт возьми! Такое чувство возникает… – Андрей щёлкнул пальцами. – Будто книга – лучший друг!

– Иди. Не забудь про сухую газету и раствор чеснока, базилика, укропа.

– В каких пропорциях?

– Два к одному чеснока.

Андрей Васильевич вновь поднялся, подошел к выходу. Замявшись, выпалил:

– А всё-таки, что такое неразменный рубль?.. Чисто из любопытства спрашиваю. Не смогу уснуть, буду думать…

Каждое мгновение жизни уникально, не похоже ни на какое иное. Как нельзя повторить свою же улыбку точь-в-точь, так нельзя и клонировать мгновение. Неразменный рубль из той же оперы… Тётка усмехнулась:

– Деньга такая. На неё хоть весь мир можно купить.

– Да ладно! Один рубль?

– Один-то один, да непростой… – Ворожея отдёрнула занавеску, мельком глянула в окно. – Даёшь этот рупь продавцу, а тому кажется, что ты заплатил кучу денег. Хоть что продаст тебе, да ещё сдачу отсчитает, сколько скажешь. А потом человек отходит, хлоп по карману, а рупь опять там. И так до бесконечности.

– Класс! – не удержался Бутербродов. – А вы сами его видели?

– Неразменный рупь никто не видел. А кто видел, тот не скажет.

Тётка Агафья шлёпнула ладонью по столу, подняла мёртвого таракана. Кинула тельце в огонь русской печи. Раздался пронзительный вопль, запахло горелой человеческой кожей.

– Лазутчик, – ответила Агафья на невысказанный вопрос, не уточнив, правда, чей. – Прошу, Андрей, будь осторожнее. С Богом!

– До свидания…

9. ЭТО БЫЛО ВЧЕРА