Русская фантастика – 2018. Том 2 (сборник)

– Барин пропал, – рассказывал прокурор. Он находился в служебном кабинете, при полном исполнении. – Утром Ириша проснулась, а его нет.

Если некто исчез в одном месте, он обязательно появится в другом. Закон сохранения человека.

– Наверняка он вышел по нашим делам, – предположил Бутербродов, непроизвольно зевая. – Наверное, выискал что-то в Интернете.

Прокуроры верят в закон истребления человека, а законы сохранения им чужды.

– Его вещи, обувь, телефон, деньги остались дома. Не ушёл же Барин раздетый и разутый!

Доктор сел на кровати, откинув одеяло. Твоё спросонье зачастую ведет себя, как идиот, выставляя идиотом тебя самого. Андрей Васильевич глубоко выдохнул. Ну, что же, здравствуй, неприглядная реальность. Спросил кротко:

– Антох, ты думаешь, что Барин уже на пути в ад?..

– Всё может быть! – подтвердил очкарик, косясь на Иришу. Жена бизнесмена стояла у окна кабинета и курила в фортку.

– Ты исполняй свой план, а я пока смотаюсь к Артюхе домой. Потом у меня совещание. Вечерком встретимся «У Татарина».

– Окей, до встречи.

Два верных друга отключили связь. Из-под одеяла вылез Кыся, с наслаждением расправил члены, широко зевнул.

– Мяу-у-у…

– Ненавижу опасную мистику. Быть может, кто-нибудь когда-нибудь изобретёт безопасную?.. – в раздражении пробормотал Андрей Васильевич, нисколько не рисуясь.

39. ОБРЫВКИ

«У Татарина» традиционно было многолюдно. За угловым столиком жарко шептались двое верных друзей. На столике соседсвовали графинчик с водкой и салат, кофейная чашка и булочка.

– Был у Барина в усадьбе. Он испарился. Ничего и никого, – вымолвил Халюкин и плеснул себе в рюмку.

– Книгу не видел?

Бутербродова явно перетряхнуло при вопросе. Кто, если не главная жертва, наиболее остро чувствует ситуацию. Жертва мистической хреновины, так особенно.

– Нет. В камине, где мы её сожгли, полно золы, – прокурор беззаботно глотнул водки и тут же вновь наполнил рюмку. – Быть может, выпьешь?

– Нет же, Антох, сейчас надо иметь ясные мозги.

– Ну, а мне алкоголь помогает в концентрации, не путать с контрацепцией, – очкарик коротко хохотнул. Тут же замолк: – Прости.

Любой оптимист априори лекарство для окружающих, а дружеский смех – это терапия, успокаивающая расшатанные нервы. Андрей Васильевич испил кофейку и скушал булочку. Сказал самодовольно:

– Я разыскал тётку Агафью!

– Молодец! – поощрил прокурор. – Расскажешь, как?

– Воспользовался своими старыми докторскими связями, – усмехнулся Бутербродов.

– Связи половые? – уточнил очкарик.

– По Агафье не так всё просто, – остудил пыл гинеколог.

– А что такое? – встревожилась прокурорская чуйка. – Надеюсь, тётка не умерла?

– Не умерла, – подтвердил друг. – Она в дурдоме.

– Какого хрена?! – удивился Халюкин.

– Хороший вопрос. Завтра навестим и узнаем.

40. ТРУП – ИНОГДА ГРУСТНО

По телевизору шёл культовый фильм «Театр мистера Фэйса». Андрей Васильевич не особо смотрел, ухо ловило фон. Доктор сидел в креслице и размышлял. Время не такси, попросить ехать быстрее не получится. Надо было переждать ночь.

– Андрюха! – вдруг услышал врач гнусавый голос.

– Что? – очнулся от раздумий Бутербродов, поднял голову и увидел на экране телевизора зеленые огоньки глаз под капюшоном плаща.

– Не смей делать ей больно! – сказал демон и размашисто бросил книгу.

– Аха-ха! – книжка, хохоча, перелетела сквозь экран и упала на колени избранного.

– Девочка выбрала тебя, пользуйся её силой! – вещал демон. Он вытянул из телевизора руку, на ладони лежали два человеческих глаза. Пальцы нечисти сжались в кулак, раздался хруст плоти, и на ковер перед доктором излились кроваво-белые ошмётки – всё, что осталось от когда-то зрячих глаз.

Бутербродов заворожено наблюдал, иного выбора ситуация ему не предоставила.

– Давай, Андрюх, не обижай её! – напутствовал демон и исчез. По экрану поплыла белая рябь.

Из глубокого охренения доктора вывел телефонный звонок. Андрей Васильевич с усилием встал, уронив книгу на пол, сдернул трубку со стола, поднес к уху. Немного послушал и ответил:

– Жду.

Сойти с ума легко, а вот вернуться назад – настоящая удача. Бутербродов хотел над этим поразмыслить, но взгляд упал на книгу. Шлюшка ёрзала по полу, пытаясь встать без помощи ручек.

– Кхех, – одна книжная рука отросла, но со второй возникли «технические проблемы»: магия давала сбой. Поджог, видимо, бесследно не прошёл.

– Бедненькая, – пожалел доктор и нагнулся к полу, чтобы помочь любимой, но взгляд наткнулся на остатки глаз. Это остановило его и заставило сбежать из квартиры на улицу. Туда вскоре подъехала полицейская машинка.

* * *

– Товарищ прокурор, опергруппа прибыла, – доложил молодой сержантик, возникая на пороге спальни.

Очкарик курил у окна. Он ответил, не оборачиваясь:

– Пусть минуту погодят. Там с ними приехал штатский, позови его, Козлов.

Быстрым шагом в комнату, оттолкнув сержанта, вошёл Бутербродов.

– Ну?! – спросил он страстно.

Прокурор подождал, пока Козлов выйдет, и объяснил:

– Ириша ложилась спать. Откинула одеяло, а там…

Очкарик поднял покрывало с супружеской кровати. На подушке, зияя пустыми глазницами, лежала голова Барина.