Русская философия. Анализ истории (русская национальная мысль)

Очень много ведётся борьбы с пьянством, а между тем, опьянение – естественное состояние человека, без которого он, ещё раз повторюсь, жить не может (в этом слабое место метода Геннадия Андреевича Шичко). Святой Григорий Нисский для описания состояния человека во время настоящей молитвы пользуется выражением «трезвое опьянение» в своих комментариях к священному Писанию, к Книге «Песне Песней». То есть естественное состояние радости в молитвах от единства с Творцом – некоторое самоумерщвление во грехе для жития в Боге. Так как это естественно, то и восстановление от этого умирания происходит также естественным образом и смерть в этом случае становится благом, ибо умирает грех, а тело перестает стареть. То есть хорошо, когда всё на своём естественном месте и это даже является счастьем. И горе, когда Божественный порядок вещей разрушен. Противоречие в единстве радость-страдание, естественно вписывающееся в физиологию человека, имеет жизненность везде и даже в аду, ибо тело должно быть в черном, чтобы душе видеть и пребывать в белом. Такова природа человека, несущая в себе двоичное естество (берег-река). Причем, сие есть не акт во времени, а постоянное торжество одного над другим, то есть жизнь должна быть в этом экстазе каждую секунду, минуту и всегда, где бы не пребывал человек. Исходя из этого, нам становится понятна причина такого странного поведения монаха-отшельника, пребывающего в самых трудных условиях жизни, в высокой аскезе. Поэтому Христос, Сын Божий воскрес, ибо, если нет нарушений в естественном порядке вещей, то и нет смерти. Иными словами, такая радость несказанно усиливается ещё и тем, что человек явственно начинает понимать главное: есть жизнь после физической смерти и данная твердыня, по которой сможет идти, именно вот она, он её чувствует во время трудности. Состояние счастья и рая – духовные, не зависят от физического состояния человека, ибо чувство Рая или ада усиливаются во время нагрузок. Вот эта независимость состояния души от происходящего вокруг, от тяжести жизни даёт возможность распознать важное – это именно та часть человеческой природы, которая остается жить после смерти. Это также ни с чем не спутать, как грудь родной матери после первых вздохов в момент рождения.

Таким образом, видение Бога доставляет человеку неописуемую радость, пленником которой он становится навсегда (когда пророк Моисей возжелал увидеть Лице Божье, то Бог сказал ему именно так, как сказал, что нет человека, увидевшего Его Лицо, после чего человек по-прежнему сможет жить). И в то же время, Бога можно распознать только в движении (также как заяц раскрывает себя лишь во время бега). Нет движения – нет свидетельства о Боге. И, повторюсь, движения тоже не достаточно, нужно ещё и смотреть на Бога (также как зайца следует пытаться высматривать в траве). Чем сильнее движение, тем колоритнее просматриваются очертания Божественного, тем сильнее и выше стимулирована эта радость. Причём радость от того, что в Нём узнаёшь самого себя. То есть, с одной стороны, одних молитв мало – нужно ещё и подвижничество, как движение. С другой стороны, одного подвижничества тоже мало – необходимо ещё и созерцание Бога или, иными словами, внимательная молитва. (Возле распятого Христа слева и справа находились также распятые разбойники. Оба страдали, но оказалось, для распознания Христа во Христе недостаточно этого. Нужно ещё и созерцание Бога, как молитвенное единение с Отцом Небесным, чтобы через призму Божественного узреть Его Божественного Сына). Беда только бывает в том, что люди подменяют естественное движение каким-то искусственными способами. Также наступает болезненное восстановление сил и здоровья после такой жертвы собой или не наступает вовсе. То есть люди обнаружили, что эта же Истина ещё и, к примеру, в вине (in vino veritas) есть, то есть в иных формах жертвы своим здоровьем приходит созерцание Божественного свойства (и даже наркотики).