Русская философия. Анализ истории. Том 3

Представьте мысленно Солнце. Эта Звезда отдаёт свою энергию и, тем самым, влияет напрямую на все природные процессы планеты. Этот порядок вещей необходимо выразить иначе. Солнце – это одно из множественных свойств Бога, опосредованно коего Он даёт жизнь и этой жертвой правит миром, даже уже осквернённым грехом. Сей порядок вещей задан изначально до первородного греха, а флора и фауна – это лишь множественные производные данного порядка, по моему мнению, реализовавшегося в бытии опосредовано греховной природы первого человека. То есть опосредовано стимулирующей функции Солнца, как свойства Бога, мы все являемся Его множественной тварной производной, а поэтому именно Он так и остаётся самым важным условием жизни во веки веков. Иными словами, мы по естеству своему являемся Солнцем, эволюционно выраженным в природе людей адаптировано к земным условиям, а потому самопроизвольно в нас будут соблюдены Его образы служения в общежитии. Если мы служим по Божественному образу, то также как Солнце наделены вечностью даже в этих земных реалиях (жизнь протекает мирно), а если не участвуем в Богом откровенном творчестве, то сей вечный порядок утверждается насильственно над нами (по крайней мере создается впечатление насильственности) или остается тот, кто сохранился в нём. Какой же это порядок? Если сказать вульгарным языком, то это звучит так: кто платит – тот заказывает музыку. На богословском языке понятий: нам всем дано Богом то, что мы обязаны отдать. Вот и весь порядок. Образ Божий не в ритуале, а именно в этом качестве духа и поведения, а поэтому, имея данное, человек имеет и другое – власть. Власть имеет тот, который жертвует собой вне зависимости от своего социального положения. (Как только появляется ущемление этого, так сразу же возникает напряжённость, которая стремится сохранить прежнее или восстановить естественное для всего мироздания положение вещей, а именно нейтрализовать напряжённость. Если нейтрализация не наступает, то данное положение вещей разрушается возникшим напряжением в самом себе. Короче говоря, жизнь обусловлена жертвой, без которой оная невозможна. Точнее, всё иначе совсем, жертва – с одной стороны оная естественная необходимость жизни, а с другой обусловлена счастьем от абсолютной свободы личности, без которого живое невозможно. Либо мы даем сами и в поте лица естественным образом, либо отдаем жертву противоестественным образом – со скорбями (точнее мы это отдаем со скорбями). Третьего в бытии не существует. То есть, на бытие в данных возникших условиях имеет право живое, которое смогло распознать и адаптировать под запросы народа и отдать ему различные формы Божественного, Его энергии.) Этот момент очень важен как опыт для будущего человечества. Отсюда следует, что православные монастыри как раз вписываются в данную реальность, ибо не ради себя, а ради вверенной Богом паствы творят сие. Это видно не только из теории, но и из самой жизни.

Истина не зависит от наших запросов и изволений, прихотей и надежд, поэтому очень трудно утверждаться в Ней любому человеку, даже полностью отрекшемуся от самого себя ради приобщения к Богу. Что уж тогда говорить о простых мирянах, у коих идти по более лёгкому, безжертвенному пути стало разумным. Тем более смерть всегда слащава и на вид, и разумна и, как самый этот процесс отмирания, несёт в себе удовольствие. А так как удовольствие всегда было высшей целью разумного искания, то вместо того, чтобы слышать голос совести и подвижников благочестия и бороться за жизнь, мы слушаем тех, кто оправдывает наши слабости, утверждает их в сознании в виде идеологических правдоподобных доктрин и аксиом. После этого мы, отравленные змеиным ядом идей, послушно следуем за уготовляющими нам погибель, за уводящими от этой священной тяжёлой борьбы за жизнь путём уподобления себя Богу (ибо это не приносит чувственных удовольствий). Плотское удовольствие всегда есть следствие влияния смерти. Мы противопоставляем ему полноту радости в Боге, мы приглашены на «Пир веры» по слову св. Иоанна Златоуста и всех других отцов Церкви. Или вот: «Возможно, что если, подобно Петру, мы говорим слова, которыми Симон Петр ответил Христу: «Ты – Христос, Сын Бога Живого», – не потому, что плоть и кровь открыли это нам, но потому, что свет Отца Небесного просиял в наших сердцах, то и мы становимся тем же, чем был Петр. Мы тоже также как он получаем блаженство, ибо причины его блаженства применимы и в нашем случае… Он Отец дает нам откровение, которое возводит на небеса тех, кто отодвинул все завесы своих сердец и получил дух Божий премудрости и откровения…» Ориген, эти слова Оригена стали впоследствии классическим отеческим толкованием по слову протоиерея Иоанна Меендорфа

Влияние зла в России всегда было разобщено в виду высокого авторитета Церкви. Вот как нам об этом повествует святое Евангелие.