Соч.:
Философская проблема: Ее гуманистические основания и критерии // О специфике методов философского исследования. М., 1978; Время человеческого бытия. М., 1987; Притча о Белом Ките // Вопросы философии. М., 1989. № 1. С. 57–82; [Проспект книги о смысле жизни] // Квинтэссенция: Философский альманах. М., 1990. О смысле жизни и смерти. М., 1996.Лит.:
Проблема смерти, времени и цели человеческой жизни (Через смерть и время к вечности) (1983)
Первая публикация: Философские науки. М., 1990. № 2. С. 104–115. Печатается по кн.: Трубников Н. Н. О смысле жизни и смерти. М., 1996. Время создания фрагментов книги Н. Н. Трубникова датируется условно.
1. Проблема чужой смерти в европейской экзистенциальной традиции впервые поставлена Г. Марселем («Моя смерть и я»), но еще ранее она обсуждалась в работах Бердяева о Достоевском.
2. Н. Трубников, видимо, имеет в виду не ответвления социальной психологии, в которых широкое распространение получила терминология математической теории игр и теории конфликта (Х. Райфа, Дж. фон Нейман, О. Моргенштерн): социометрия, теория ролей, семиотика поведения. См., в частности:
3. Неточная цитата из стихотворения В. А. Жуковского «Торжество победителей» (1828).
4. Здесь следует согласиться с тем, что нынешнее увлечение сочинениями на темы «жизнь после жизни», «жизнь после смерти» носят не творчески-религиозный, а духовно-наркотический характер, лишний раз отвечая жажде их читателей уйти от трудной жизни. Глубокие размышления о посмертной судьбе уступают место наивной натурализованной вере в бессмертие, оправдывающей посюстороннюю внежизненную пассивность. В этом смысле сочинения, вроде опуса Р. Муди «Жизнь после жизни». Л., 1991), нуждаются в коррекции заглавия: «Жизнь
5. Ср. у Ф. И. Тютчева: «Как дымный столп светлеет в вышине! – / Как тень внизу скользит неуловима!. / «Вот наша жизнь, – промолвила ты мне, – / Не светлый дым, блестящий при луне, / А эта тень, бегущая от дыма…» («Как дымный столп светлеет в вышине», 1848 или 1849). См.
6. Автор смешивает два типа необратимости во времени: 1) историческую необратимость совершенного поступка (идея, внесенная в мир христианством по преимуществу; отсюда неприятие идей палингенеза и метемпсихоза в пользу личной нравственной ответственности за единственным способом прожитую жизнь); 2) необратимую уникальность творческого акта, итоги которого невозможно изъять из плана бытия.
7. В контексте ветхозаветного эпизода «единственного» означает «любимого».
8. См. пролог в тетралогии Т. Манна «Иосиф и его братья» (1933–1943). М., 1968. Т. 1–2. Помимо текстов Т. Манна, в минимум историко-философского фона соображений Н. Н. Трубникова о Боге Авраама и Исаака должны быть включены трактаты С. Кьеркегора («Страх и трепет», 1843), Л. Шестова («Киргегард и экзистенциальная философия», 1934) и К. Г. Юнга («Ответ Иову», 1952).
9. Антитеза «совести» и «закона», которую (не без иронии) налагает Трубников на поведение библейского героя, не актуальна для ветхозаветного сознания, отождествившего закон с родовой ответственностью. В подобные отношения тождества вступает «жертва» и условно эквивалентное ей живое существо – человек («овен» и Исаак).
10. См. другие решения онтологического статуса небытия:
11.