Русская гейша. Секреты обольщения

«Верно, что когда дрова догорают, огонь угасает. Но если после догорания одних дров огонь переходит на другие, такой огонь будет гореть вечно. То же самое можно сказать о человеке. Когда он умирает, его тело распадается и исчезает, но если у человека осталось желание, оно влечет за собой его дальнейшие перевоплощения. Желания такого рода называются кармой. Поэтому, даже когда человек умирает и теряет тело, его карма сохраняется.

Не понимая этого принципа, мы не можем постичь подлинную природу смерти. Полагая, что после смерти ничего не остается, мы совершаем ошибку. Что происходит, если после догорания дров и потухания огня вы не подбрасываете новых дров? Говорить в этом случае, что огонь потух, было бы неправильно. Дрова сгорели, огонь погас, но природа огня не перестала существовать… Человек подобен огню. Даже если он умирает и его тело исчезает, подлинная природа человека пребывает вечно».

Такуан Сохо

Но Степан ничего не смог сказать. Он пролежал в больнице какое-то время, но так как при падении у него повредился позвоночник и были задеты какие-то важные нервы, Степан остался полностью парализованным и немым. Через два месяца мать забрала его домой все в том же состоянии. Милиция больше нас не беспокоила, и мы зажили по-прежнему. Первое время я еще чувствовала себя крайне нервно, но потом, убедившись, что Степан может долгие годы оставаться в таком виде, понемногу успокоилась. Мы договорились с Лизой, что никогда не будем вспоминать о том, что произошло. Но она удивила меня, сказав как-то:

– А хорошо все-таки, что я не прикончила эту тварь! Умер бы и не мучился. А сейчас в таком виде распластанного безмолвного растения он пройдет все круги ада здесь, на земле, и, может, его душа хоть как-то очистится.

Я молча кивнула. И впервые за долгое время в моей душе шевельнулась жалость.

Как-то утром в начале декабря я сидела в своем кабинете и тщетно пыталась расписать все наши новогодние заказы. Персонала явно не хватало. Хотя Ханако уже работала в полную силу и была задействована по максимуму.

«М-да, – думала я, нервно грызя кончик ручки, – нужно еще девушек набирать. А то мы большие прибыли упускаем, особенно в новогодние праздники».

Дверь в этот момент приоткрылась, и заглянула испуганная Лиза.

– Танюша, – тихо сказала она, – к тебе помощник прокурора.

– Пусть входит, – ответила я и машинально пригладила волосы.

Лиза скрылась, и почти следом появился Всеволод. Я встала, поздоровалась и пригласила его присесть. Он опустился в кресло, оглядываясь по сторонам. Я позвонила Лизе и попросила принести чай.

– Чем обязана? – спросила я, усаживаясь в кресло напротив него.

– Да вы не волнуйтесь, Татьяна Андреевна, – сказал он, улыбаясь. – Я неофициально. Можете обращаться ко мне по имени. А я как могу?

– Просто Таня, – улыбнулась я.

– Или Аямэ? – тихо уточнил он и заглянул мне в глаза.

«Шила в мешке не утаишь», – подумала я, а вслух сказала:

– Как вам удобнее.

– Дело вот в чем, Танечка, – начал он.

Но в этот момент за дверью послышалась какая-то возня.

– В чем дело? – громко спросила я.

Дверь открылась, и я увидела раздраженную Лизу. Рядом стояла Ханако и пыталась взять у нее поднос. Всеволод даже не повернул головы. Я кивнула Лизе. Она отдала поднос Ханако и покрутила пальцем у виска, выразительно на меня глядя.

– А вот и чай, – спокойно сказала я, наблюдая, как Ханако, изящно изогнувшись, ставит чашки и чайник на столик между нами.

– Прекрасно, – заметил Всеволод и тут только глянул на нее.

– Я больше не нужна? – спросила она, скромно потупив глаза.

– Спасибо, – тихо сказала я, с трудом удержавшись от улыбки.

Ханако вышла, прикрыв за собой дверь.

– Симпатичная девчушка, – заметил Всеволод. – Тоже гейшей работает? А лет-то ей сколько?

– О, не волнуйтесь, уже совершеннолетняя, – ответила я.

Мы выпили чаю, я предложила пирожные, но Всеволод отказался.

– Мы хотели организовать частную вечеринку, – сказал он.

И я тихо вздохнула, чувствуя облегчение.

– Вот решил лично зайти и пригласить прекрасную Аямэ.

– Вы хотите только одну гейшу? – деловым тоном уточнила я.