Русская гейша. Во имя мести

Но мальчишка оказался сообразительным. Возможно, он просто рассказал родителям об увиденном, и те сообщили, куда следует. На рассвете следующего дня мы услышали непривычный для нас шум в коридоре. Потом визг и одиночный выстрел. Охранник ворвался к нам с безумным видом, закрыл дверь на хлипкую задвижку и заорал:

– Вы, суки! Вы настучали!

Он достал трясущимися руками пистолет.

– Интересно, как это мы могли настучать, сидючи тут безвылазно? – ехидно спросила Галина.

Лучше бы она промолчала! Он выстрелил и попал ей в грудь. Она охнула, цепляясь рукой за вырез майки, потом медленно сползла на пол. С ужасом я увидела красное расплывающееся пятно на ее груди и серое лицо с неподвижно глядящими в потолок зрачками. Лиза заверещала, в дверь начали ломиться. Охранник заметался, вереща громче Лизы. Скоро дверь была высажена, и в комнату влетели трое сотрудников милиции.

После того, как с меня и Лизы сняли показания, нас отправили в психоневрологическую клинику. Следователь клятвенно заверил, что о пребывании в рабстве никто из наших родных и близких никогда не узнает. Я, совершенно в тот момент измученная и раздавленная психически, не стала указывать на Степана, понимая, что это грозит длительным расследованием, которое может ни к чему не привести, так как свидетелей у меня нет. А сама я вынести всю процедуру этого расследования была не в состоянии. Сказала, что шла по улице, меня схватили двое неизвестных и втолкнули в машину.

Я тогда хотела только одного – забыть все это раз и навсегда, как кошмарный сон. И очень быстро убедила свое подсознание, что это действительно был лишь сон. Врачи удивлялись такой быстрой реабилитации. Через две недели меня признали здоровой и выписали. Но с Лизой все было намного сложнее. Я пообещала, что не оставлю ее и буду навещать. Ее широко раскрытые глаза, полные слез, преследовали меня все время, пока я ехала на такси домой.

Следователь лично приехал попрощаться в день выписки. Он привез мою сумку с вещами и документами, которую нашли в том доме.

– А где мы все-таки находились? – поинтересовалась я.

– Зачем вам это знать, Таня? – грустно ответил он. – Вам лучше поскорее все забыть.

– А все-таки? – настаивала я.

Я действительно не знала, потому что туда приехала в машине Степана и сама закрывала от страха глаза, а обратно – в полубесчувственном состоянии в милицейском газике. Оказалось, что нас прятали в старом, заброшенном спортклубе, находящемся на краю лесопарка «Лосиный остров».

– А знаете, – в конце разговора добавил следователь, – такой вид бизнеса не так уж редок в столице. И это далеко не единичный случай. Вам еще повезло, что граждане проявили бдительность и заявили. Некоторых девушек вообще заграницу продают. А уж оттуда выбраться практически невозможно.

Я вздрогнула и закрыла глаза. А после паузы спросила:

– А еще одного охранника, Штырь его звали, поймали?

– Застрелен, – кратко ответил следователь. – Оказал сопротивление при аресте.

Он замолчал. Потом предложил отвезти меня домой. Но я решила поехать на такси.

«Роняет росинки – ток-ток —
Источник, как в прежние годы…
Смыть бы мирскую грязь!»

Басё

Я открыла дверь квартиры, зашла и прислушалась. Сердце колотилось, колени подгибались.

«А вдруг Степан уже здесь поселился?» – мелькнула мысль, и я чуть не потеряла сознание от вновь вернувшегося страха.

– Тут кто-то есть? Или мне послышалось? – раздался сонный голос Тима.

И я облегченно и немного истерично расхохоталась. Он появился в коридоре, заспанный, разлохмаченный, в одних трусиках-стрингах.

– Таня! – сразу проснувшись, громко и возмущенно заговорил Тим. – Как это называется?! Уехала, ни слова никому не сказала! Я решил, что ты смылась в наш родной город, как собиралась. И сильно обиделся, что уехала и не попрощалась. А где-то две недели назад позвонил твой отец и сказал, что они обеспокоены твоим отсутствием и тем, что ты им не звонишь все это время.

Он замолчал, внимательно на меня глядя.

– И что ты ему ответил? – спросила я, сбрасывая босоножки.

– Ты очень плохо выглядишь, – заметил Тим. – Отцу я сказал, что ты уехала отдыхать, а куда, не сообщила. На этом он успокоился и распрощался. По-моему тоже на тебя обиделся. Так, где ты была? – не меняя тона, поинтересовался Тим.

– Слушай, давай я с дороги умоюсь и переоденусь и потом тебе все расскажу. Хорошо?

– Ладно, пойду, чайник поставлю, – сказал Тим уже более спокойным тоном.

Я долго сидела в ванной, постепенно приходя в себя. Как я поняла, Степан здесь не объявлялся. И это меня успокоило. А поразмыслив, я представила, как он узнал о налете милиции, как мгновенно подумал, что я укажу на него и, видимо, попытался на время исчезнуть. Но расслабляться все-таки не стоило. Я прекрасно понимала, что сейчас Степану выгоднее, чтобы я была мертва. Правда, он так хотел завладеть этой квартирой! И только это служило гарантией, что он не убьет меня в ближайшее время.

Выйдя из ванной, я отправилась на кухню и увидела, что Тим накрыл на стол.