Русская гейша. Во имя мести

– Эта история поучительна, Ито-сан, – сказала я с улыбкой. – Вы многому меня научили. И я вам благодарна за это.

Он с удивлением посмотрел на меня. Потом тоже улыбнулся и сказал:

– Продолжай.

– Мне всегда хотелось открыть свое дело. Вы могли бы мне помочь советом.

– И что за дело? – поинтересовался господин Ито, тут же став серьезным.

– Салон с гейшами, – тихо ответила я, боясь поднять глаза.

– Это перспективно, – задумчиво проговорил господин Ито. – Но нужен грамотный бизнес-план, соответствующие вложения и защита. Сейчас у вас тут такие группировки всем заправляют, что куда там нашей якудзе! – засмеялся он.

Но глаза остались серьезными. Я молчала, ожидая, что он еще скажет.

– Помещение снять не проблема, лицензия тоже. В этом я могу помочь. Деньги, извини, вложить не могу. Доля в таком предприятии меня не интересует. Но можно взять кредит.

– У меня есть шестнадцать тысяч долларов, – призналась я. – И трехкомнатная квартира в моей собственности.

Хочу напомнить читателю, что в 1996 году за эти деньги можно было купить однокомнатную квартиру в Москве.

Господин Ито приподнял брови, потом сказал:

– Это только малая часть требуемой тебе суммы. Аренда, переделка, обстановка в японском стиле… Ты ведь хочешь, чтобы это выглядело как стилизованный чайный домик? – спросил он.

Я молча кивнула.

– Еще хороший штат, лицензия, налоги государству и «крыше», – продолжил перечисления господин Ито. – Все это не представляется мне таким уж невыполнимым по сравнению с основным товаром, который ты собираешься предлагать.

– Вы имеете в виду гейш?

– Именно! В этом я вижу основную трудность. Тебе не надо объяснять, что это за специфическая специальность. Девушки должны обладать талантами, воспитанностью, утонченностью и обаянием. И внешность должна быть соответствующая. Где ты найдешь таких девушек? Допускаю, что на первых порах тебе самой нужно будет выступать в этом качестве. Но если ты будешь во главе дела, то на это у тебя просто не останется времени, понимаешь?

Я молчала, переваривая все услышанное. Настроение упало. Моя затея казалась сейчас трудно осуществимой.

– Вот что, Таня, – сказал господин Ито, видя, что я молчу. – Давай отложим этот разговор на какое-то время. Я подумаю и потом выскажу свои соображения. О’кей?

– Хорошо, Ито-сан, – улыбнулась я. – И спасибо, что принимаете участие в моих делах.

– Не за что! – рассмеялся он. – Мы ведь не совсем чужие, да?

То, что он отказался вложить свои деньги, огорчило и насторожило меня. Возможно, задуманное предприятие было не таким выгодным, как я считала.

В конце мая закончились занятия в «Нодзоми». Мы дали заключительный концерт на одном из школьных вечеров. Я даже выступила сама. Исполнила японский танец «Итакодэдзима» с игрой веера и пластический этюд «Айседора», поставленный мной. Этот номер я исполняла босиком. Присутствующие пришли в восторг и даже вызывали меня на «бис». Но все-таки «Нодзоми» – это детский коллектив. Я чувствовала определенную неловкость, выступая после своих воспитанников. И несмотря на успех, решила, что больше этого делать не буду. После концерта дети тепло попрощались со мной до нового учебного года и подарили сувенирную куклу в кимоно. Отпуск у меня был, как у преподавателей, 48 дней. Я написала заявление на июль-август.

– Ну, в июне можешь пока помочь библиотекарю, – сказал Михаил Феликсович. – Надо учебники принять, привести их в порядок, разложить по полкам.

– Да? – вяло спросила я. – Там и без меня помощников хватит.

– А что ты предлагаешь? Ты официально оформлена уборщицей. Хочешь тряпкой помахать? – засмеялся он.

– Михаил Феликсович, голубчик! Можно за свой счет в июне? – просительно сказала я. – А в конце августа я выйду, как положено.

И он согласился. Я выбежала из школы в состоянии эйфории, словно сама была ученицей и у меня начались долгожданные летние каникулы.

Я решила сразу уехать домой. Тем более Тим по-прежнему жил у меня и он в мое отсутствие присмотрел бы за квартирой. Но поразмыслив, я поняла, что весь отпуск находиться с родителями не имеет смысла. Чем бы я там занималась? Сидела бы с ними в квартире и смотрела телевизор? Или поехала бы к бабушке и дедушке? Они жили в небольшой деревеньке недалеко от города. Или гуляла бы по вечерам в городском парке в полном одиночестве? Я потеряла связь с подругами. И потом я настолько изменилась внутренне, что мне просто не о чем было бы с ними говорить. И я осталась в Москве. Хотя по-прежнему чувствовала себя не совсем спокойно из-за Степана. Он, правда, никак не проявлял себя, но я не верила в то, что он так просто оставил меня.

Несколько раз я встретилась с Ашотом. Он ухаживал красиво, но, в принципе, однообразно. И, по-моему, относился ко мне, как к дорогой и редкой кукле, которой он пополнил свою обширную коллекцию. Правда, всегда был предупредителен и галантен и выполнял все мои прихоти. Я продолжала поддерживать с ним отношения, так как по-прежнему не оставляла мысли открыть салон и думала, что он мне будет полезен.