Русская гейша. Загадки любви

— Но когда-то это должно случиться, — тихо добавила она, видя, что я молчу.

— Понимаешь, Рита, — сказала я, — хоть и говорят, что лишь раньше был обычай «мизуаге», то есть лишение девственности ученицы-гейши посредством аукциона среди уважаемых клиентов, но негласно он существует и поныне. Ты должна это понимать.

— А что означает это слово?

— Мизуаге? Дословно — «поднимающаяся вода».

— Знаешь, Таня, — решительно произнесла Рита, — если я не захочу, то никакого аукциона не будет. Мы ведь не в окия этой гадины Дэн. И госпожа Цутида кажется мне весьма здравомыслящей особой.

— Но как же Тим? Он ведь любит тебя.

— Любит? Это еще вопрос! После того, что случилось, неизвестно, что он думает и чего хочет. Танечка! — внезапно взмолилась она, сложив руки и заглядывая мне в глаза повлажневшими глазами. — Не хочу я сейчас никого видеть! Ты, видимо, сама не понимаешь, что на самом деле будут думать о нас. Разве кто-то поверит, что нас в Гонконге не имели круглосуточно во все отверстия?

— Но ведь кроме близких никто не знает, где мы были. И я не собираюсь об этом рассказывать.

— Близких? — усмехнулась она. — Господа Ито и Кобаяси, Лиза и ее раб Григорий, Тимур, Кристиан, Сакура и еще бог знает кто! Не говоря о наших родных. И все они думают одинаково. Просто нам не скажут из жалости. Не хочу! И лучше пока поработаю здесь. Время — идеальное средство, чтобы забыть о чем угодно.

Свиток шестой. Цветочный лепесток, танцующий в водовороте

«Переносный очаг.

Так, сердце странствий, и для тебя
Нет покоя нигде».

Басё

Весь перелет от Токио до Москвы я делала вид, что сплю, хотя просто дремала с закрытыми глазами. Господин Кобаяси не приставал ко мне с расспросами. Он сидел рядом и читал какую-то книгу. И я ему была очень благодарна. У меня из головы не выходили слова Риты, что в действительности думают окружающие о нашем пребывании в Гонконге. И я не могла не признать, что она права. Поэтому общаться с господином Кобаяси было выше моих сил.

Он довольно хмуро глянул в аэропорту Нарита на Антона, который поехал меня провожать. Рита плакала у меня на плече, Антон не знал, кого утешать в первую очередь. Когда нас пригласили на регистрацию, Рита вцепилась в меня и разрыдалась.

— Антон, сделай что-нибудь, — взмолилась я. — Это невыносимо.

Он оторвал ее от моего плаща, встряхнул и сурово проговорил:

— Сейчас купим тебе билет, и отправитесь вместе.

Рита перестала плакать и, отрицательно затрясла головой.

— Позаботься о ней, — сказала я Антону и поцеловала его.

— Обязательно, — ответил он. — Я часто езжу в Токио, так что глаз не спущу с этой девчонки. И если что, отправлю обратно в окию госпожи Лю.

Рита вздрогнула и оцепенела. Но Антон, поняв, что переборщил, засмеялся, обнял ее за плечи и сказал:

— Глупенькая! Никто тебя туда не отправит!

— Всем передавай привет, — сказала она мне вслед.

Я обернулась и улыбнулась им, с трудом сдерживая слезы.

Когда мы вышли из самолета, я вдохнула полной грудью морозный воздух и невольно закуталась в плащ. Господин Кобаяси снял с шеи шарф и повязал его мне, хотя с трапа было два шага до автобуса. Багажа у нас не было. Мы благополучно прошли таможенный контроль, я начала вглядываться в группы встречающих и тут увидела бледное лицо Криса с расширенными черными глазами. Казалось, что он сейчас упадет в обморок. Возле него стояла Лиза и тоже смотрела на меня довольно напряженно, словно ожидала увидеть что-нибудь ужасное. Я заулыбалась. Крис бросился ко мне и, не обращая внимания на удивленного господина Кобаяси, схватил в объятия, покрывая поцелуями мое лицо, волосы, руки.

— Любимая, милая, единственная, — бормотал он.

— Дай хоть поздороваться, — услышала я насмешливый голос Лизы.

Крис отпустил меня. Я расцеловалась с Лизой и виновато глянула на стоящего рядом господина Кобаяси.

— Познакомьтесь, пожалуйста, — сказала я и представила их.

Крис с жаром начал благодарить его за заботу обо мне и неоценимую услугу в помощи с документами, пожимая руки и беспрерывно кланяясь. В заключение он добавил, что Кобаяси-сан отныне для него самый важный человек и может рассчитывать на вечную благодарность и даже, если понадобится, распоряжаться его жизнью. Господин Кобаяси, по-моему, опешил от такого бурного проявления чувств, потом поклонился и сказал, что он просто выполнил свой долг.

— Вы на машине? — спросил он Лизу. — А то, может, вас довезти?

— Нет, спасибо, — ответила она.

Мы подошли к стоянке. Господин Кобаяси распрощался с нами и уехал на служебной машине. А мы подошли к черному BMW раба Григория. Я вздохнула, потому что совсем не хотела его сейчас видеть. Но оказалось, что за рулем Крис, который ездил по доверенности.

— Может, ко мне? — предложила я Лизе.

Она задумчиво на меня посмотрела, потом перевела взгляд на взбудораженного Криса.

— Вы, наверное, хотите побыть вдвоем, — сказала она.

— Успеем, — улыбнулась я.

— Но ты устала после перелета.

— Лиза! — строго сказала я.