Русская гейша. Загадки любви

Хотя законом запрещено похищение детей, все же даже в этом городе некоторые грязные и беспринципные мерзавцы похищают девочек и сманивают девушек из родительских домов под предлогом оказания помощи. Непреложный факт — что некоторые злонамеренные персоны сделали своим обычным занятием увод дочерей из бедных семей под тем предлогом, что принимают их как своих детей, однако, когда девушки подрастают, их отсылают трудиться наложницами или проститутками, и, таким образом, «принявшие» их пожинают золотой урожай.

Если бы публичные дома были все собраны в одно место, то любое похищение детей и ложное принятие в семью можно было бы тщательно расследовать, и, в случае, когда выявилось бы какое — либо преступное действие, информация об этом была бы немедленно передана властям.

Хотя состояние в стране умиротворенное, еще не так давно было осуществлено подчинение провинции Мино, вследствие чего повсюду бродят многочисленные ронин [самураи, лишившиеся господина], ищущие возможности нарушить порядок.

Содержатели публичных домов обратят на это особое внимание и проведут специальное расследование в отношении лиц, которых, возможно, обнаружат слоняющимися без дела в квартале проституток. При появлении любого подозрительного лица, они непременно донесут об этом властям.

Если высочайшие повелители удовлетворят это прошение во всей полноте своей щедрой снисходительности, это предстанет для всех великим облегчением»

(Из записки содержателя дома свиданий Сёдзи Дзинъэмона, XVII в)

Я очнулась в полной темноте от каких-то неясных криков. С трудом перевернувшись на спину, с облегчением поняла, что свободна. Тело ныло, голова была словно в тумане. Я поняла, что лежу на полу. Сев, я нащупала рукой стену и прислонилась к ней, пытаясь разглядеть помещение, в котором находилась. Постепенно глаза привыкли. Я различила дверь. Встав, пошла к ней. Но голова кружилась, ноги дрожали. Навалившись на дверь, я попыталась открыть. Но она была заперта. Моя рука наткнулась на выключатель сбоку. Когда загорелся верхний свет, я вскрикнула, так как увидела Ханако, лежащую на полу в углу. Я пошла к ней, держась за стены. Но сознание туманилось, и я упала рядом.

Холодная вода, льющаяся мне на губы, привела в чувство. Открыв глаза, я увидела склонившееся ко мне желтоватое лицо мужчины с узкими глазами и большим лягушачьим ртом. Он радостно заулыбался и что-то сказал на непонятном гортанном языке.

— Где мы? — спросила я на русском и медленно села.

Он что-то залопотал, размахивая руками. Потом повернул голову к двери и крикнул.

Появилась женщина средних лет, одетая в строгий брючный костюм. Она тоже была с узкими глазами и желтой кожей, присыпанной белой пудрой.

— Do you speak English? — спросила она, строго на меня глядя.

Инстинктивно я решила сделать вид, что не понимаю. Я смотрела на нее и молчала.

— Раша? — после краткого раздумья поинтересовалась она.

Я кивнула.

— Но она не понимает английский, — крикнула она, поворачиваясь к двери.

— А ей это и не нужно! — засмеялся вошедший в этот момент мужчина.

Они говорили на английском, и я внимательно слушала, приняв отсутствующий вид. Мужчина выглядел обычно. Маловыразительное лицо с небольшими голубыми глазами, светлые волосы, серый костюм ни о чем мне не сказали.

— Но, Джон, эти девушки прекрасно выглядят. Они обе юны, хорошо сложены, с красивыми личиками. А если привести их в порядок, то можно получить совсем другие деньги, чем просто отдать их в дешевый бордель, как нам рекомендовали, — сухо сказала женщина. — И если хочешь знать, та, что помоложе, ей на вид около пятнадцати, вообще нетронута.

— Да что ты? — обрадовался Джон.