Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская

Ряд боев по дороге, при движении конного отряда к Инкоу и при возвращении, столкновение 4 мая у д. Чаубаопа были не только не целесообразны, но даже вредны, так как задерживали и обнаруживали движение отрядов к конечной цели. Также эти бои были совершенно случайными — опять-таки вследствие неудовлетворительной постановки службы разъездов.

Подготовка целесообразного и заранее предрешенного боя под Инкоу была поставлена в высшей степени неудовлетворительно. Остановка всего конного корпуса в течение 3–4 часов у д. Такаукхен в 11–12 км от Инкоу является ничем не объяснимой, так как давала японцам возможность использовать это время для укрепления станции и подвоза подкреплений по железной дороге (чем они и воспользовались).

Для выработки плана, выбора окончательного пункта и направления атаки была необходима предварительная рекогносцировка местности, сил и расположения противника (что было особенно важно для ночного боя). Ночной бой был заранее предрешен: по крайней мере начальник штаба конного отряда в Инкоуском набеге полковник князь Вадбольский объяснял задержку у д. Такаукхен «решением начальника отряда появиться у станции Инкоу за 1,5 часа до наступления темноты», что при малейшем сопротивлении со стороны японцев приводило к ночному бою. Между тем никакой рекогносцировки не было (а она могла бы выяснить присутствие впереди станции искусственных препятствий); на привале отряда у д. Такаукхен Мищенко «изложил собравшимся начальникам свой план атаки станции; план был одобрен всеми. Тут же под шум дополнительных обсуждений была написана и роздана диспозиция»[12].

Даже о том, что д. Хоунтай не занята японцами, стало известно не путем рекогносцировки или от разъезда, а благодаря тому, что «подъехал артиллерист штабс-капитан Комаров, любителем отправившийся в набег, и доложил об этом».

Главный залог победоносного боя заключается, как известно, в сосредоточении в решительную минуту к решительному пункту атаки превосходящих сил. Между тем для атаки станции Инкоу, то есть для главного удара, назначаются 19 эскадронов и сотен из 72, то есть около четверти всего отряда; для второстепенной цели — порчи пути на железной дороге Инкоу — Дашичао и обеспечения отряда слева разведкой — действовало 5 сотен. На большую же часть отряда была возложена, игнорируя принцип сосредоточения сил, пассивная роль постороннего наблюдателя. Артиллерии был поручен, правда, обстрел станции Инкоу, но и этот часовой обстрел имел скорее характер демонстрации, нежели серьезной подготовки главного удара. Между тем этот артобстрел, не удовлетворяя условию внезапности, необходимому для успеха в ночном бою, зажег пожар на станции и осветил подход штурмующей колонны. Даже как демонстрация эта стрельба, поддержанная 14 спешенными донскими сотнями, не была ведена настолько энергично, чтобы привлечь к себе внимание противника. Сотни двигались медленно, приостанавливались и при наступлении темноты, то есть как раз тогда, когда можно было ожидать действий отряда, назначенного для главного удара, получили приказ отходить.

Для главного удара было, как мы отметили выше, назначено около четверти отряда, но и эти 19 эскадронов, сотен и команд были составлены из 16 разных частей, принадлежавших не только разным корпусам, но и разным армиям. Таким образом, вместо стройной организации с внутренней спайкой, необходимой для предстоявшего ночного боя на совершенно незнакомой местности, была искусственно создана подобная импровизащя. Важная в любом бою роль главного руководителя в ночном бою была тем более важна. Между тем во главе 19 сотен и команд, то есть почти целой кавалерийской дивизии, идущей на ночной штурм, был поставлен человек, не только не командовавший даже сотней, но и офицер из милиционеров, никогда не видевший попавшие под его командование части. Сам начальник конного отряда, доведя свой отряд под Инкоу, организовав таким образом «сборный отряд» для главного удара и поставив во главе его полковника Хоранова, совершенно устраняется от дальнейшего руководства боем (за исключением направления 14 донских сотен для демонстрации и обстрела двумя забайкальскими батареями поезда с японскими подкреплениями). При получении донесения о появлении нескольких японских батальонов не принимаются никакие меры по усилению штурмующей колонны (демонстрировавшие донские сотни уже к тому моменту отозваны). Напротив, отдается приказ всему отряду отходить — оставляя на произвол судьбы товарищей штурмующей колонны, которой было послано приказание «взорвать, что можно, и уходить». В то же время штурмующая колонна начала атаку и была отбита. При получении донесения об отбитой атаке и больших потерях на помощь штурмующей колонне были выдвинуты 3 эскадрона нежинских драгун. И уже совсем ночью, после прихода на ночлег у Лексантуня, при известии о невозможности для «сборного отряда» доставить всех раненых, был двинут 5-й Уральский казачий полк с собранными у всех частей конными носилками.