Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская

Можно вспомнить бой у Сатанова (Городка) — одно из наиболее ярких кавалерийских столкновений в Первую мировую войну[31]. 16-й Донской и 1-й Линейный казачьи полки дивизии генерал-лейтенанта А. А. Павлова наголову разгромили австро-венгерскую 5-ю кавалерийскую дивизию.

А можно упомянуть и кавалерийское сражение 10-й кавалерийской дивизии[32]. Очевидцы вспоминали, что как синие васильки спускались по зелено-желтому полю линия за линией австрийские гусары. Они двигались вниз по крутому косогору, а им навстречу мчались ингерманландские гусары и оренбургские казаки. И гусар, и казаков было так мало, что одно время все поле казалось синим и только кое-где среди синевы мундиров и ментиков серо-зелеными вкрапинами мелькали гусары и казаки. Они были как будто поглощены массой кавалеристов противника, окружены австрийцами, но кололи и рубили врага так, как учил их в мирное время начдив Ф. А. Келлер, — и по мере того, как сходились и расходились группы кавалеристов, все больше и больше наблюдалось поверженных на землю неподвижных австрийцев и все яснее на этом поле становились серо-зеленые русские. И австрийские кавалеристы не выдержали избиения — и стали отходить, преследуемые ингерманландцами. Новая волна австрийских эскадронов спускается с холмов, но во фланг им несется на маленьких лошадках дружная лава оренбургцев — и остатки австрийской дивизии «кажут тыл».

Как может случиться такое, чтобы сильнейшая, прекрасная конским и личным составами, воспитанная в рыцарском духе австро-венгерская конница так просто и беспощадно уничтожалась русскими кавалеристами и казаками, зачастую сидевшими на маленьких и беспородных лошадках?

Очевидец вспоминал, как 17 казаков 4-й сотни 10-го Донского казачьего полка под командою подхорунжего Фомина бросились на эскадрон из человек восьмидесяти австрийских улан. Австрийцы приняли эту атаку. Несколько мгновений казаки совершенно растворились в синей массе улан. Слышен был лязг оружия и стоны. Но вот эскадрон начал отходить, оставив на поле брани около 20 порубленных и поколотых. Остальные ускакали. Что же произошло? Очевидец, русский офицер, писал: «Вы видали тяжелые прямые австрийские сабли, подобные палашам, напоминающие наши морские палаши? Они сделаны из плохого железа, они плохо отточены. Австрийцы совершенно ими не умеют рубить, и, окруженные казаками, они делали только „защиту“ от пик и шашек и, конечно, не могли защититься от могучих ударов казаков. А сколь сильны были эти удары, показывали трупы людей, среди которых мы видели людей, разрубленных от шеи до поясницы вдоль.

— Мы бы их всех перерубили, — говорили казаки, — да меховой ментик их никак не прорубишь, так и завязает в нем шашка, пока догадались рубить в лицо — а они уже утекать стали».

Все же фактически единственным равноценным противником русских казаков, принимавшим удар, оказались именно венгерские гусары. Казачий офицер отмечал, что «умеют драться венгры!». И писал, что после окончания войны, когда в ореоле славы встанут факты и имена героев, то славе русских конных полков значительно помогут венгры, дравшиеся львами. Он вспоминал дебют венгерской дивизии, на горячих конях, в цветных сукнах и ярко горящих на солнце бляхах мчавшейся на русские стрелковые цепи и окопы. Земля грохотала, и навстречу венграм тысячами неслись глупые пули — под укусами которых люди и кони. Плавили воздух очереди шрапнелей, а позади прошедшей лавины все больше и больше оставалось на земле ярких пятен. Но она упорно шла. Уже видны длинные искры палашей и набавлявшие карьера взметы лошадиных тел. Что за гордая, чудная картина это была! Перед окопами застонала земля, и стрелки, не смогшие остановить огнем приближающийся вал, поспешно ушли из окопов на опушку леса, находившуюся сзади позиций, — чтоб с помощью толстых деревьев попытаться остановить бешеный рыцарский прилив…

А рыцари все шли!!

И в последний момент, когда передние кони мощными бросками уже перепрыгивали оставленные окопы — слева загудела земля…

И новая лавина с колеблющейся длинной щетиной пик вынеслась венграм во фланг, припав к шеям мчащихся во весь опор лошадей с одним желанием — доскакать и убить!..

Конницы сшиблись… И 2 часа — кровавое месиво людей, лошадей, ударов и брызг крови…

Многие из нас, отмечал казачий офицер, получившие тяжкие удары палашей, могут гордиться ими, так как получили удары от истинных рыцарей, красивых средневековой удалью. Вначале наши шашки скользили, бессильно скрежеща, по эполетам и твердым шапкам венгров… А потом, смекнув, в чем дело, шашки стали бить венгров по шеям, лицам, дробя хрящи, лохматя кожу и глубоко просекая мышцы…