Русская история. 800 редчайших иллюстраций [без иллюстраций]

Главной причиной этой тугости роста городского населения было крепостное право. Оно действовало на городские ремесла и промышленность двояким путем. Каждый зажиточный землевладелец старался обзавестись в деревне дворовыми мастерами, начиная с кузнеца и кончая музыкантом, живописцем и даже актером. Таким образом, крепостные дворовые ремесленники выступали опасными конкурентами городских ремесленников и промышленников. Землевладелец старался домашними средствами удовлетворять своим насущным потребностям, а с нуждами, более изысканными, обращался в иностранные магазины. Таким образом, туземные городские ремесленники и торговцы лишались в лице помещиков наиболее доходных потребителей и заказчиков.

С другой стороны, все более усиливавшаяся власть помещика над имуществом крепостных все более стесняла последних в распоряжении своим заработком; крестьяне все менее и менее покупали и заказывали в городах. Этим городской труд лишался и дешевых, но многочисленных заказчиков и потребителей. Современники видели в крепостном праве главную причину тугого развития русской городской промышленности. Русский посол в Париже князь Дмитрий Голицын в 1766 г. писал, что внутренняя торговля в России не достигнет процветания, «если не будет введено у нас право собственности крестьян на их движимое имущество».

Влияние крепостного права на государственное хозяйство. Наконец, крепостное право действовало подавляющим образом и на государственное хозяйство. Это можно заметить по изданным финансовым ведомостям царствования Екатерины; они вскрывают любопытные факты. Подушная подать в XVIII в. возвышалась чрезвычайно медленно; установленная при Екатерине I в размере 70 коп., она только в 1794 г. возвышена была до рубля. Напротив, оброк с казенных крестьян рос значительно быстрее: при Петре I он был установлен в размере 40 коп., в 1760 г. возвышен до рубля, в 1768 г. — до 2 руб., в 1783 г. — до 3 руб. Чем объяснить эту разницу в росте подушной и оброка?

Подушная подать возвышалась медленнее оброка, потому что она падала и на помещичьих крестьян, а их нельзя было обременять казенными налогами в одинаковой мере с крестьянами государственными, потому что излишек их заработка, которым могла оплачиваться возвышенная подушная подать, шел в пользу помещиков, сбережения крепостного крестьянина перехватывал у государства помещик.

Сколько теряла казна от этого, можно судить по тому, что при Екатерине крепостное население составляло почти половину всего населения империи и большую половину всего податного населения.

Между тем государственные нужды росли, и правительство принуждено было прибегать к косвенным средствам для их удовлетворения, не имея возможности возвышать прямые налоги. В финансовых ведомостях открываются и эти средства. То было, во-первых, возвышение откупных сумм с продажи питей. Финансовые ведомости дают любопытные указания на ход откупного дела при Екатерине. Сравнив рост прямых налогов с возвышением казенного дохода, косвенного налога с пития, мы заметим неодинаковый успех, какой имела казна в том и другом доходе.

Прямые налоги при Екатерине в сложности возвысились менее чем в 3 раза; доход с питей — с лишком в 6 раз. Если разложить всю сумму прямых налогов, т. е. подушной и оброка, на количество ревизских душ в начале царствования Екатерины и в конце его и потом сделать подобное же распределение по живым душам всего дохода с питей, мы получим следующие результаты. Ревизская душа в начале царствования Екатерины платила с своего труда в пользу государства 1 р. 23 к., в конце царствования — 1 р. 59 к., т. е. прямой налог возвысился менее чем в 1¹/₂ раза.

С другой стороны, на каждую живую душу питейного дохода в начале царствования приходилось 19 коп., в конце — 61 коп., т. е. каждая душа в сложности стала пить в пользу казны более чем в 3 раза, это значит, что она во столько же раз стала менее способной работать и платить.

Другим средством был государственный кредит. В 1768 г. основан был ассигнационный банк с разменным фондом в миллион рублей; на такую же сумму выпущено было и ассигнаций. Сначала ассигнации пользовались доверием и ходили наравне с металлическими деньгами, но вторая турецкая война, страшно увеличившая расходы казны, заставила правительство усилить выпуск бумажных денег выше размеров разменного фонда, так что по окончании войны бумажных денег оказалось в обращении на 150 млн. руб. Вместе с этим падал и курс ассигнационного рубля: в конце второй турецкой войны, в 1791 г., он стоил на рынке всего 50 металлических копеек. Вместе с этим Екатерина принуждена была прибегать к займам за границей.