Русская история. Беседы о смыслах

Сделаю важное уточнение, которое русофобы как бы не замечают. Если крепостное право не русская, а общеевропейская норма, то существование особого сословия – казачества – т. е. свободных крестьян-защитников границ, – это, действительно, чисто российское изобретение, которое в нескольких странах пробовали, но так и не смогли повторить!

Другая важная черта нашего крепостного права – отношения между помещиками и их крестьянами, как правило, были взаимоприемлемыми. У Чехова в «Вишневом саде» Фире говорил: «Это было до беды». Какой беды? «До отмены крепости!», – отвечает старый лакей. Отношение к крепостному праву было разное, но многие крестьяне и после 61-го года не хотели никуда уходить, сложившаяся практика взаимоотношений их вполне устраивала.

Крепостной крестьянин в России – «раб»?! – имел свою собственность, свою землю, инвентарь, свой дом, семью. «Крепостной Ивашка подарил невесте на свадьбу 18 ниток жемчуга» – это из хроники крестьянского быта в Музее этнографии в Санкт-Петербурге. Уже Павел I издал указ, рекомендовавший использовать крепостных три дня в неделю, остальное время они работали на себя. (Сегодня мы живем в стране, где одни получают миллион рублей в день, а другие – миллион за всю жизнь, сегодняшний уровень эксплуатации несопоставим с тем, который существовал полтора века назад.)

И еще. Крепостное право не было «улицей с односторонним движением». Крепостные работали на помещика, но в случае неурожая хозяин был обязан кормить своих крестьян. Обязательства были взаимными.

Племянник Путина в 2016 году зарабатывал по 5,5 миллиона рублей в день.

НОВОСТИ

Двоюродный племянник президента России Владимира Путина Михаил Шеломов в 2016 году получил средний доход в 5,58 миллиона рублей в день, сообщил в четверг, 2 ноября, телеканал «Дождь», ссылаясь на финансовую отчетность компаний Шеломова.

2 ноября 2017 10:45

Сайт Сноб

Другой миф – крепостными, якобы, были все, кто не дворяне. На самом деле крепостные крестьяне в 1861 году составляли 28 % всего населения! Существовали губернии, особенно на севере и в Сибири, где вообще не было крепостных. Большая часть крестьянства была не крепостными, а, фактически, свободными – их называли «государственными» или удельными. Такие крестьяне получали землю и платили налог в госказну. Удельные крестьяне к 1861 году составляли почти половину всего населения.

Русские писатели, да и сами русские монархи, сочувствовали крестьянам из-за их нелегкого труда. Читаешь, например, Салтыкова-Щедрина или Некрасова, который вообще-то любил выпивать и писал иногда на заказ, и думаешь: какой же кошмар творился на Руси! Но представим более полно картину русской реальности. Учтем, что духовную жизнь России формировали две составляющие – православная церковь всегда поддерживала власть и государство, а русская литература занималась «критическим реализмом», выявляла болевые точки и слабые места. Когда мы читаем тексты Салтыкова-Щедрина, необходимо помнить, что это пишет не диссидент-подпольщик, а вице-губернатор Рязани! Правда, характер у Михаила Евграфовича был тяжелый, ужиться с ним было трудно, и поэтому из Рязани его через 2 года попросили.

Подчеркну – русская литература XIX века – это не зеркало жизни, а направленное увеличительное стекло. Если у Чехова сто рассказов о любви, и ни одного о счастливой любви, это вовсе не значит, что у нас все были несчастны и никто не умел любить.

Отмена крепости готовилась несколько десятилетий, поскольку она плохо сочеталась с незыблемым тогда правом частной собственности. Помещики должны были отказаться от того, что по праву им принадлежало!…Сделаем еще одно важное уточнение. Современные авторы, многое путая, нередко иронизируют – крепостная девка продавалась тогда дешевле хорошей коровы?! Комментаторы просто не понимают то время. Ведь корова продавалась как бы целиком, с мясом, молоком и шкурой… Ни девка, ни бабы, ни мужики вообще не продавались, продавался их будущий труд. (И сегодня у нас провоз багажа в общественном транспорте стоит дороже, чем проезд пассажира. Мы понимаем – дело в данном случае не в цене человеческой жизни, она ни при чем. На вираже пассажир может изогнуться, перейти, пересесть, а багаж не подстраивается под меняющийся маршрут, для перевозки общественным транспортом он неудобен.)