Русская история. Том 2

В литературе главное внимание долго было обращено на уголовную юстицию государя-помещика: в этом нельзя не видеть отзвука старой, еще дореформенной точки зрения на помещичьи неистовства как на «злоупотребление» крепостным правом. Так живучи однажды установившиеся взгляды: самое «право» давно осуждено, а историки задним числом все еще хлопочут доказать, что им «злоупотребляли»! Благодаря этой односторонности очень плохо изучено до сих пор законодательство маленького феодального государства вне уголовной сферы. Мы очень хорошо знаем, сколько палок или розог отмеривали помещичьи судебники согрешившим крепостным, как были устроены помещичьи застенки и тюрьмы, но у нас есть лишь очень отрывочные сведения о влиянии помещиков, например, на развитие наследственного права в русской деревне. А такое влияние было. В «приказчичьей инструкции» гр. Шереметева (1764) очень детально устанавливаются правила крестьянского раздела после смерти главы семьи. К сожалению, мы не можем судить, насколько эти правила являются измышлением барина, насколько они просто отражают господствовавшие в его деревнях обычаи. На счет помещика, по-видимому, должна быть отнесена одна тенденция — стремление возможно затруднить дробление крестьянских тягол, до объявления «выморочными» участков, которым не отыскивалось наследников ближе правнучат: выморочные земли шли помещику. Как царь XVII века, так и помещик XVIII столетия давали своим крестьянам жалованные грамоты на владение землями. Таков, например, один «указ» того же Шереметева своему крепостному Сеземову: «Покупным тобою на мое имя… недвижимым имением (таким-то) тебе и установленным по тебе наследникам владеть дозволяю, чего ради для владения и дан сей указ». В купленном Сеземовым «недвижимом имении» были и крепостные. «Той вотчины между крестьян суд и расправу иметь ему, Сеземову», — говорит другой документ, вышедший из шереметевской канцелярии. Шереметевские крестьяне приобретали себе крепостных на барское имя еще в 1718 году: внутренний строй маленького государства оказывался, таким образом, довольно точной копией большого. Мы сравнивали выше Кабинет министров Анны с вотчинной конторой огромного имения: наблюдения над тем, как управлялись вотчины гр. Орлова, навели одного современного нам писателя на ту же параллель с другого конца. Крепостные приказчики, сидевшие в главной конторе Орлова, были «в миниатюре скорее государственными людьми, нежели агрономами… Они докладывали о деле вместе со своим проектом резолюции, подписанным ими единогласно или с мнениями и представлениями, а граф, по рассмотрении всего дела и мнения конторы, возвращал их в контору со своим утверждением или с измененными приказами». Такие конторщики и взятки брали не хуже современных им министров: после них оставались состояния в десятки тысяч рублей, хотя жалованье они получали грошовое[100].

Теория сословной монархии

Политическая теория нового феодализма; олигархические тенденции и необходимость дворянской самообороны ♦ Предшественники екатерининского монархизма; Салтыков и Волынский ♦ Значение Монтескье; Дух законов и «Наказ» Екатерины II; роль, которую приписывают этому последнему, и его действительное значение ♦ Дворянские проекты 1767 года: центральная власть; местное самоуправление; «петровская традиция»: к чему она сводилась на практике? ♦ Политические привилегии, неприкосновенность дворянской личности ♦ Экономические привилегии дворянства; Ярославский наказ ♦ Вопрос о гарантиях, проекты Щербатова