Русская Италия

Однако свою вторую родину Бродский обрел не в Австрии, а в США, где в течение двадцати с лишним лет он работал преподавателем в американских университетах: сначала в должности приглашенного профессора на кафедре славистики Мичиганского университета (там он преподавал историю русской литературы, русской поэзии XX века, теорию стиха), а потом, с 1981 года, в Нью-Йорке. Опыта преподавания у Бродского не было никакого. До отъезда из СССР он не только никогда не преподавал и не учился в университете, но даже и среднюю школу не окончил. Получается, что все свои колоссальные энциклопедические знания он приобрел путем самообразования.

Параллельно Бродский продолжал писать, получил широкое признание в зарубежных научных и литературных кругах, был удостоен ордена Почетного Легиона во Франции.

В 1986 году написанный по-английски (говорил Бродский с сильным русским акцентом, но писал на английском безупречно) сборник эссе Бродского «Less than one» (Меньше единицы) был признан лучшей литературно-критической книгой года в США, а в Англии он был признан «лучшей прозой на английском языке за последние несколько лет».

В декабре 1987 года Бродский стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему за «всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии». В Стокгольме, на вопрос интервьюера, считает он себя русским или американцем, Бродский ответил: «Я еврей, русский поэт и английский эссеист».

А тем временем в СССР в 1983 году умерла мать Бродского. Немногим более года спустя умер его отец. Оба раза поэту-изгнаннику отказали во въездной визе, лишив возможности приехать на похороны родителей.

* * *

На своем пятидесятилетии, 24 мая 1990 года, Бродский заявил, что до конца жизни останется холостяком. Но так уж сложилось, что в тот же год он познакомился в Париже с Марией Соццани, молодой переводчицей, учившейся в Сорбонне. В то время Бродский читал в Сорбонне лекции. Отец Марии, Винченцо Соццани, был высокопоставленным управляющим в компании «Пирелли», а мать была русская, из аристократического рода Трубецких. Мария была исключительно красивая, умная и образованная женщина, окончила Венецианскую консерваторию, хорошо знала музыку, говорила на четырех языках. Она словно сошла с полотен великих мастеров Возрождения; сошла, чтобы войти в его, Иосифа Бродского, одинокую жизнь…

Мария написала Бродскому письмо. Потом они некоторое время переписывались. Бродский влюбился практически сразу. Потом он увез Марию в Стокгольм, и 1 сентября 1990 года они там поженились.

В июне 1993 года у них родилась дочь — Анна-Мария-Александра, названная так в честь Анны Ахматовой, а также Марии и Александра Бродских — родителей поэта. Знаменитый танцовщик Михаил Барышников, верный друг Бродского, присутствовал на крестинах.

Осень 1993 года Бродский провел с семьей на Искье, острове в Тирренском море, недалеко от Неаполя.

* * *

А в СССР тем временем началась перестройка. Там стали публиковаться литературоведческие и журналистские статьи о поэте, начали выходить его книги. Последовали приглашения на родину, но Бродский постоянно откладывал приезд: его смущала публичность такого события, возможные чествования, внимание прессы, которым явно бы сопровождался его визит. В свое время он мечтал вернуться, но это было, когда еще были живы его родители. Но ни его к ним, ни их к нему тогда не пустили. Сейчас же поэт достаточно определенно высказался о своем окончательном невозвращении:

«Я не хочу видеть, во что превратился тот город Ленинград, где я родился. Не хочу видеть вывески на английском, не хочу возвращаться в страну, в которой я жил и которой больше нет… Когда тебя выкидывают из страны — это одно, с этим приходится смириться. Но когда твое Отечество перестает существовать — это сводит с ума».

Не хотел Бродский возвращаться в Россию и потому, что его друзья и так стали приезжать к нему, чтобы пообщаться. Родителей уже не было в живых, все стало другим, вот он и не хотел появляться как некая приезжая дива, когда у русских людей и без него было множество забот. Возвращения всегда трудны. К тому же, если бы действительно встал вопрос о переезде, он, скорее всего, выбрал бы Италию. Об этом они не раз говорили с женой: он получил бы работу в Перудже, в университете для иностранцев, а там было бы видно. Но это были только разговоры…

Тем не менее Мария Соццани-Бродская утверждает: