Русская Каморра, или Путин в окружении

В случае обрушения (когда оно произойдет — вопрос дискуссионный и неясный как по срокам, так и по сценариям) есть определенная вероятность того, что удастся через консенсус региональных элит вернуться к вопросу о федерализации страны. На другом уровне, к сожалению, с иными, чем в нулевых годах, рисками — однако такая вероятность, без сомнения, существует. Нужно понимать, что путинское окружение никогда не пойдет на такой сценарий. Хотя бы потому, что его в таком сценарии нет в принципе — мафиози могут выжить только в полностью подконтрольном им пространстве. Во всех остальных случаях их судьба — подполье или тюрьма. Но если мы говорим о легальном и нормальном развитии страны (с проблемами, естественно — только это будут уже совсем другие проблемы), то нужно видеть, что позитивный выход из складывающейся катастрофы есть. Как минимум один.

Возвращаясь к началу текста: если бы Горбачев имел в голове достаточно разума и принял к рассмотрению предложение Попова в 1989-м, а не в 1991 году, возможно, мы бы продолжили жить в Советском Союзе. Другом, скорее всего — в принципиально другом, но развитие истории пошло бы совершенно иным путем. Но Горбачев опоздал. Снова и снова: «Правильное решение, принятое не вовремя, не является правильным (© Ли Якокка)».

Сейчас об опоздании говорить не приходится — Путин ни при каких условиях не пойдет на федерализацию. В такой России его нет. Поэтому сценарий возврата к нормальной стране будет идти через кризис, сдвиг, конфликт — и вот только тогда перед нами забрезжит небольшой шанс на возврат к нормальному развитию. Шанс — это значит, что может быть, а может и не быть. Как получится. Но мы его должны видеть и держать в голове.

Корпорация Russia

Предложение Медведева, поддержанное Путиным, о проведении реформы госуправления, опираясь на ключевые показатели эффективности (английская аббревиатура KPI), судя по всему, отражает недавнее предложение Грефа о применении корпоративных стандартов и методов управления к государству.

Вопрос — применима ли система управления KPI к такому объекту управления, как государство, оставляется открытым. Нужно отметить, что бытующая точка зрения, что корпоративное управление ничем не отличается от государственного, является принципиально ошибочной — ключевым критерием эффективности любого предприятия и корпорации при капитализме является рентабельность. Государство же не может опираться только на этот показатель в своей деятельности. Простой пример — деградирующие районы Крайнего Севера и Дальнего Востока. Отталкиваясь от рентабельности авиаперевозчиков, государство пустило транспортную проблему на самотек, что привело к тому, что эти регионы стали практически недоступными — платить уже не десятки, а сотни тысяч рублей только для того, чтобы добраться до них из центральных районов, может позволить себе совсем не каждый. Рухнувшая транспортная связность запускает процессы деградации региона, причем с каждым новым кругом все более ускоренно. Но при этом ключевой показатель эффективности авиаперевозчика вполне соответствует, государство сбросило с себя обязанности по компенсациям и возмещениям, а падающий регион — это неблагоприятные внешние условия, стихийное бедствие. Мы тут ни при чем.

Та же история с образованием, здравоохранением и так далее — здравоохранение понимается только как оказание медицинских услуг, хотя на самом деле это огромная система самых разных программ и мероприятий, в которых медпомощь как раз является самым конечным пунктом всей системы. В России расходы на все эти программы ликвидируются, медицина переводится на платную основу — в итоге стандарты растут, здоровье нации падает.

Та же история с массовым спортом. Чудовищные по своей неэффективности мегасооружения мирового уровня, которые стоят как полет на край Солнечной системы, невозможно использовать даже теоретически для массового спорта и физкультуры (в качестве оправдания говорится даже не о том, что эти сооружения будут использоваться таким образом, а то, что вокруг них улучшается инфраструктура). Массовый спорт заменяется зрелищным и коммерческим профессиональным, в котором здоровье вообще стоит на последнем месте (допинг-скандалы и смерти молодых спортсменов на соревнованиях стали нормой). Гига-стройки становятся приятным дополнением к распильным возможностям (вспомним хотя бы подорожавший в 7 раз трамплин на Олимпиаде). Критерии и показатели растут, доступ к массовому спорту уменьшается.