Русская книжная культура на рубеже XIX‑XX веков

Эти две сохранившиеся книжечки свидетельствуют о внимательном изучении Рябушкиным всех сторон повседневной народной культуры, одной из которых было книгописание. Поздняя народная рукописная книга была не менее интересна и с содержательной, и с оформительской стороны. В своем отношении к повседневной культуре художник шел за И. Е. Забелиным, который высоко ценил все, что связано с жизнью и бытом народа, видел в простеньких примитивных книжечках яркое отражение различных аспектов русской народной духовности. Именно на это указал его друг А. Воскресенский, когда писал: «Он неудержимо стремился к проникновению в интимную сторону русского быта, к характеристике духа эпохи»[139].

Помимо работы над копированием, воспроизведением и созданием рукописных книг древней традиции Рябушкин создал несколько книг новой традиции. Некоторые из них сохранились в архиве И. Ф. Тюменева. Обратимся к одной из них – это Сборник стихотворений А. И. Тюменева[140]. Титульный лист книжки, заставки и обложку выполнил Рябушкин, а тексты стихов написаны их автором, по всей видимости, ребенком. На титульном листе Рябушкин кистью и черной краской нарисовал «заставочную картинку»: символы поэзии – соловья, поющего на дереве, и лиру. Далее размещено заглавие: «Стихотворения // А. И. Тюменева. //1892 г. // Издание 1-е // Иллюстрированная А. П. Рябушкинымъ // Приволье»[141]. Тетрадь из 15 листов цветной тесемкой привязана к обложке (картон в ледерине, корешок и уголки кожаные), взятой от старой книги и разрисованной черной краской. На верхней крышке присутствует текст: «Многая лета» и «Ура». На нижней крышке нарисованы цветы, петух, звездочки и арфа. Использование лаконичных средств оформления, подбор немного несерьезных, говорящих атрибутов, детская подача материала, по мнению художника, должны были рассказать об авторе книги и создать доброжелательное отношение к ней.

Усадьба Приволье и жизнь в ней сыграли в творчестве Рябушкина значительную роль. Помимо того, что это была древняя Новгородская земля, здесь жили его друзья, существовало литературно-художественно-музыкальное общество, ставились спектакли, для которых художник создавал афиши и декорации. Имея возможность отдыхать, Рябушкин создавал рукописные книги древней и новой традиций. О его графических работах можно сказать словами А. Воскресенского: «Это, по преимуществу, певец настроений, навеваемых грезами о давно прошедших временах, вдумчивый реставратор тончайших деталей старины, в которых вылилась сущность народного духа. И в этом главное его значение. В своих произведениях он выявил трогательную простоту и полудетскую наивность древней Руси»[142].

В своих живописных работах, в книжной и журнальной графике, в книгописании «Рябушкин показал прошлое как бы очищенным от общественной борьбы, от дисгармонии и несправедливости». Но в отличие от других художников того времени «он противопоставил прошлое настоящему. Плененный национальным своеобразием допетровской эпохи, художник показал ее как бы преломленной через призму древнего искусства. Присущее ему декоративное начало, плоскостность трактовки форм, насыщенность цвета были утверждены как качество, присущее самой жизни», – написала об А. П. Рябушкине А. А. Верещагина[143].

В работах Рябушкина, в том числе и в книжно-графических, объектом правдивого изображения стали русский национальный характер в его повседневном проявлении, народные вкусы и идеалы, выражающиеся в национальном декоре и красочности быта XVII в. Справедлив вывод Е. Муриной, что «величайшей заслугой» Рябушкина стало то, что «он утвердил в живом творчестве преемственную связь современной ему художественной культуры с древними национальными художественными традициями»[144].

Древнерусская культура, иконопись, фреска, культура древнерусского быта оказали на Рябушкина огромное влияние, превратив его в художественного бытописателя допетровской Руси. Знание древнерусской книжной культуры, рукописной и старопечатной книги, помогли художнику проникнуть в суть прошлого и донести его до зрителя. Без соприкосновения с книжной традицией, с ее орнаментами и миниатюрами, сопровождающими текст, Рябушкин и другие мастера, такие как В. М. и А. М. Васнецовы, Н. С. Самокиш, К. В. Лебедев Д. С. Стеллецкий и другие, не смогли бы столь масштабно утверждать национальную идею в искусстве, доказывать необходимость преемственности культур и обращения к прошлому для движения вперед.

Часть 2. Русский ретроспективизм и книгописная традиция в конце XIX – начале XX в.