Русская комедия (сборник)

Дескать, вы пас? Тогда атас. Если вы сдаете игру, то зачем вам вообще дать пить, а равно пить дать? Да еще до дна! Просто так? Пожалуйста. Но… где-нибудь в другом месте. Хоть в местной плавучке «Парус», хоть в столичном ресторане «Москва». А в «Утесе» до дна бутылки пьет только тот, кто ищет там, на дне, истину. Остальные извините и до свидания. Ваше время вышло. Навсегда.

Глава cемнадцатая

Итак, пузатый доброхот эпохи, он же якобы глашатай судьбы, инициировал — наверняка в сговоре со своим подсвинком Добронравовым — падение потолка на пол, а точнее — на нашу голову. А затем — это уже явно в сговоре с Подстаканниковым — громогласно и деспотически отдиктовал нам свою злодейскую волю. Дескать, кончайте свой балаган, барная стойка закрывается.

И тут нас заело. Прямо до гастрита. Проняло до колита. Прошибло до радикулита. И словно десять слонов наступили нам на любимую мозоль.

Это кто повернул нашу игру против нас самих? Кто бросил нам вызов? Не змеи и драконы, не амазонки и титаны. Наш собственный выкормыш! Не мы ли его породили, вынянчили, вывели в люди? И вот теперь его колыбель, его детсад, его обитель, а равно — бесплатный санаторий… это, видите ли, ему несерьезно…

Ну погоди, неблагодарный! Видать, ты не до конца понял, что такое наш балаган. Сейчас ты узнаешь его сполна. Наш ход!

Эй, читатель? Сбегал в аптеку за корвалолом, а лучше — в ларек за пивом? Привязал себя к стулу, чтобы не упасть? Вот и хорошо. Потому что сейчас в «Утесе» произойдет…

«Знаю, знаю, — нетерпеливо перебивает читатель. — Сейчас в „Утесе“ произойдет суд Линча тире самосуд. В смысле — казнь героя».

Хм. Откуда это тебе, ушлый и дошлый, известно?

«Всё оттуда, — поясняет читатель. — Кто станет у вас на пути к барной стойке, тот, считай, на этом свете уже не жилец».

Хм. Ты, читатель, как всегда, зришь в корень. Ну а телефон милиции не забыл? Нет! Почему же тогда не звонишь срочно дежурному? Чтобы, значит, предотвратить суд Линча тире самосуд. В смысле — казнь героя.

Догадываемся почему. Интересно тебе по самую макушку, любопытно тебе, дошлому, аж до холестерина: как же все это произойдет?

Ну, слушай, затаив дыхание, все по порядку…

Только не падай в обморок. Никто не собирается быть киллерами твоего протеже. Не намеревается даже щелкнуть его по задранной вверх сопатке. Мы — не варвары из древней Эллады. Не беспредельщики из нынешней Москвы.

Убрать неблагодарного выкормыша с векового пути «ист-банцев» к барной стойке, разумеется, придется. Но убрать-то достаточно лишь на пять минут. И не обязательно на тот свет. Можно гораздо ближе. В подсобку.

Короче, мы хотели всего-навсего взять на испуг нашего деспота-самодура. Попугать. Разумеется, не абы как, а по-колдыбански. Но вовсе не до смерти. Так, слегка: до третьей инвалидности.

— Удальцы! Слушай мою команду! — гаркнул мент Самосудов. — Кру-гом!

Все решительно и демонстративно повернулись к барной стойке задом. Хороший маневр, да? Монумент-самодур был явно тронут таким нашим послушанием.

— Лука Самарыч! — обратились мы к нему. — Истинные колдыбанцы, спасатели эпохи горят желанием приступить к выполнению вашего исторического чрезвычайного приказа буквально сию минуту. Но…

— Чтобы не повторить прежних и избежать новых ошибок, надо сначала понять, почему же судьба постоянно останавливает нас буквально в пяти минутах от подвига. Очевидно, тут есть какая-то особая проблема.

— Может быть, бесценный геройский опыт нашего достославного соперника поможет найти нужный ответ?

— Давайте внимательно изучим великую эпопею Гераклиаду до конца. И особенно внимательно — последние ее пять минут.

И вот Роман Ухажеров талдычит жутким голосом жуткий миф о жуткой кончине Геракла. Про отравленный плащ и самосожжение на вершине горы. Мы слушали эту гомеровскую байку с наслаждением. Очень к месту и ко времени этот древний триллер. Ведь наш бесстрашный и удалой супер жаждет, чтобы была геройская драма. Пожалуйста.

— Удивительная легенда! — восхитился флагманский квартет. — Она, наверняка, даст нам ключ к разгадке особого секрета Гераклова триумфа. Надо только анализировать текст глубоко, широко и с поворотом.

Слышишь, читатель? Мы прозрачно намекнули твоему подопечному самодуру: глубоко, широко, с поворотом. То есть, прильнув к источнику истины. Ну? Наш намек, увы, понят не был. Придется вести следствие всухую, по жесткой версии.

— Почему посланница Олимпа богиня Ника примчала к Гераклу не сразу? — вопросил колдыбанский Мегрэ Самосудов.

И правда, почему? Хотя пострадавший вопил, как тысяча клиентов римской инквизиции, спасительница явилась лишь после того, как он передислоцировался на костер.

— Геракл тоже ведет себя странно, нелогично, — подхватил нить расследования банщик Безмочалкин.