Русская комедия (сборник)

Но это, как вы догадались, вопила Стеша, а Жигули всего-навсего послушно вторили ей.

Режиссерский замысел Стеши Голенищевой сработал четко. В зал влетел грузчик, он же телохранитель, он же бугай Федот. Увидев представшую его глазам сцену, он застыл как вкопанный.

— Это чё такое? — только и мог вымолвить пораженный бугай.

— Не видишь сам? — всхлипнула обиженной козочкой Голенищева, изо всех сил удерживая руку нашего врио у себя в блузке. — Хотят меня силой взять. Вон, аж в очередь выстроились.

Колдыбанцы как истинные джентльмены подтвердили ее слова выразительными телодвижениями и мимикой. Особенно был убедителен Роман Ухажеров, раздевшийся по велению режиссера догола. Если бы Рогнеда Цырюльникова увидела своего жениха в этот момент, наверняка потащила бы сразу в загс. Прямо в таком вот убедительном виде.

— Земляки, вы чё? Жить надоело? — изумился Федот. — Она же вас, как комаров, перебьет.

Телохранитель занял позицию уличного зеваки, предвкушающего огромное зрительское удовольствие:

— Ну-ка, Захаровна, покажи им кузькину мать в крапиве!

— Издеваешься? — захныкала Стеша, как бы безуспешно пытаясь вырваться из объятий своего ближнего, который, кстати, вошел во вкус и работал с грудной клеткой своей ближней не хуже опытного массажиста. — Я же слабая женщина.

— Ты? — не веря ни глазам, ни ушам своим, вскричал Федот. — Слабая?

— Совсем слабая, — пропищала рязанская синичка, забыв, что шутя гнет двумя пальцами арматуру. — Когда мужчина обхаживает, откуда ж возьмутся силы сопротивляться?

Если бы в «Утесе» сейчас присутствовал главреж знаменитого МХАТа, он бы позеленел от зависти. За какую-то минуту какой-то самодеятельный театр-балаган довел зрителя до белого каления.

— Чо ж ты до сих пор молчала, Захаровна? — чуть не рыдал Федот. — Кабы я раньше про твой секрет знал!

— Еще не вечер, — тактично намекнула ему Степанида. — Ты только спаси меня от этих бабников-маньяков. А уж я в долгу перед тобой не останусь.

Ну что тут скажешь? Умри, главреж МХАТа, от зависти! На глазах истинных колдыбанцев произошло диво. Бугай-невежда Федот испытал глубокий катарсис, то есть душевное очищение, и вмиг из невежды стал рыцарем.

— Захаровна, я был дурак, но прозрел! — завопил он. — Ты просто королева!

С этими словами грузчик обернулся к полуголой свите своей королевы и… левый глаз его быстро-быстро замигал. И не как-нибудь, а именно волжским бакеном: «Земляки, поняли? Ну тогда не подведите, а магарыч за мной…»

И рыцарь Федот поднял вверх кулаки:

— Ах вы, бабники-маньяки! К слабой женщине приставать? Ужо я вас! Разбегайтесь кто куда, пока целы!

Он аж затопал ногами, но это было уже лишнее. Артисты беспрекословно выполнили указание второго режиссера. Они мгновенно разбежались: по углам, под столы и даже в подсобку.

— Спасибо тебе, мой спаситель, — благодарила рыцаря Голенищева. — Век буду помнить твою удаль и храбрость. От целого коллектива отбил! Такое только в легендах бывает.

Она не смогла удержать слезу восторга и голосом сказочной Василисы-чудесницы, а может даже как сказочная золотая рыбка, молвила голосом человечьим:

— Требуй от меня что только пожелаешь.

Федот не стал ломаться, как красна девица.

— Я все продумал, Захаровна, — деловито заявил он. — Сегодня же — в загс. У меня там блат, распишут за пять минут. «Волга» остается за тобой, а мне иномарку купишь… Далее. Грузчиком, сама понимаешь, мне теперь, твоему супругу, быть не к лицу. Устрой куда-нибудь заместителем директора… Далее. Насчет этой, как ее… насчет любви давай железно договоримся. Я с Нюркой завязываю, а ты с этими — с бабниками-маньяками. Подумаешь, невидаль! Да если надо, я тебе и вампиром буду. По рукам?

Не дожидаясь согласия на свое предложение руки и сердца, жених решительно воззвал к коллективу, который он только что по-рыцарски шуганул:

— Эй, земляки, куда разбежались? А ну подсобите!

С помощью коллектива рыцарь Федот взял свою ненаглядную королеву на руки и церемонно понес на выход. Правда, до сих пор ему доводилось носить не королев или хотя бы фрейлин, а лишь мешки на спине. Поэтому при дворе короля Артура рыцаря Федота, наверное, осмеяли бы или даже казнили бы за халтуру.

Но Степанида Голенищева не была в претензии. Она бы даже сама взяла жениха на руки, но ей вдруг пришло в голову использовать их в других целях. Когда меломанка-дверь «Утеса» распахнулась и заиграла свадебный марш Мендельсона, невеста Степанида обернулась к колдыбанцам и за спиной жениха послала им обеими руками воздушный поцелуй.

* * *

На сей раз, пожалуй, не будем опровергать небылицу. Во-первых, она вольно или невольно засвидетельствовала полную победу Луки Самарыча и его команды.

Вспомните: «…за спиной жениха послала… воздушный поцелуй». Это автоматически означает, что дева Голенищева стала действительно женщиной. Причем абсолютно полноценной. Глаз да глаз за ней! Чего же боле? Для женщины-то…