Русская королева. Анна Ярославна

Между тем в замок возвращались те, кто отправлялся на поиски королевы. Каждый из них подходил к мажордому или маршалу и тихо, с горестным выражением на лице сообщал, что поиски не увенчались успехом. Лишь два молодых стражника вернулись с добычей. Они привели старого слугу короля Генриха, Одарта, который прятался в надвратной башне. Карл Норберт спросил его:

— Зачем ты скрывался? Ты знаешь, где королева-мать?

— Не знаю. Я при королеве не стоял и только из милости ее обитаю в башне Августина. Я поклоняюсь тому святому и прошу отпустить меня на покаяние. — Глаза Одарта слезились, вид у него был жалкий, и он со страхом смотрел на Урсия.

Однако Урсий прочитал во взгляде Одарта не только страх, но и кое-что другое, затаенное. Нунций вспомнил, что за все эти годы Одарт никогда не проявлял желания получить у него благословение или прийти за отпущением грехов. И Урсий решил, что теперь настал миг потребовать от Одарта исповеди. Нунций не замедлил привлечь его к покаянию:

— Заблудший сын, тебе пора исповедаться. Иди за мной.

В глубине зала, расположенного за передней, виднелось серебряное распятие Иисуса Христа. Урсий подвел Одарта к нему и сказал:

— Встань на колени, заблудший.

Одарт еще не понимал, чего добивался от него нунций, но послушно опустился на колени, склонил голову перед распятием. Неожиданно Урсий опустился рядом и мягко сказал:

— Сын мой Одарт, в твоих руках честь Франции и судьба королевы. Если ты пребывал в надвратной башне, то видел, когда королева покинула замок. Не так ли?

— Искренне каюсь, святой отец, того не видел.

— Ложь и во спасение остается ложью. Сколько лет ты живешь в замке? — Голос Урсия терял мягкость, становился жестким и причинял старому Одарту боль.

— Я вырос в Санлисе и всю жизнь служил в замке.

— Тогда ты знаешь и то, что неведомо другим. Уверен, король Генрих поверял тебе тайны, о коих нам ныне нужно знать.

Одарт догадался, что хотел выведать у него папский нунций. Да, король Генрих доверял ему в прежние годы многое, когда Одарт был слугой короля. Но есть одна тайна, коя скреплена печатью крови. Одарт вспомнил, как он острым кинжалом пустил на левой ладони живую струйку крови, а Генрих приложил к ней печать и оставил знак там, где нужно. Но теперь Одарт пришел к мысли о том, что эта тайна задевает честь Франции, и если он откроет ее, то это поможет спасению королевы. Однако сам нунций ни в коем случае не должен знать о той тайне, потому как он не француз, а римлянин. И Одарт ответил нунцию не как прежний слуга короля, а как преданный сын Франции и слуга королевы. Он одолел религиозный страх перед слугой папы римского и сказал:

— Честь Франции и жизнь королевы для меня дороже моей жизни. И потому я не открою тебе тайны, святой отец.

— Как смеешь противиться воле Божьей, презренный?! — вспылил Урсий. — Говори пред ликом Спасителя все, что знаешь о тайнах королевского замка! — потребовал он.

— Нет и нет! Ты, святой отец, слуга Рима, но не Франции, и тебе не дано знать наших тайн, — проявил твердость старый слуга. Он верил, что ни молодой король, ни его канцлер-мать не осудят его за противостояние слуге Рима.

Нунций, однако, увидел в поведении Одарта попрание веры. Как смеет он скрывать от церкви то, что ей должно знать? Королева Франции пребывает под отеческой рукой наместника Иисуса Христа. Он отвечает пред ликом Господа Бога за ее жизнь и честь.

— Ты будешь судим, как противник преемника князя апостолов папы Николая Второго!

Урсий встал, подошел к Норберту и сказал:

— Возьми сего старика под стражу. Он знает тайну исчезновения королевы. Добудь от него правду через страдания плоти.

— Мы постараемся, святой отец, — ответил Норберт и распорядился, чтобы стражники увели Одарта в каземат.

В это время воины королевы привели монаха, и один из воинов обратился к Норберту:

— Сеньор, сей монах Одиборт ищет нунция. Говорит, что тому пора на мессу в монастырь.

— Пусть сам и скажет, нунций пред ним, — отмахнулся Норберт и ушел следом за стражниками, кои уводили Одарта.

Карл понял, что, ежели старый слуга что-то скрыл от папского нунция, значит, у него были на то основания. И теперь мажордому не терпелось потормошить Одарта, добыть от него тайну.

Стражники ввели старого слугу в подвал и упрятали в каменный каземат с железной решеткой вместо передней стены. Они еще не успели закрыть замок на двери, как появился Норберт. Он взял у стражников ключи, а их выпроводил. В нише перед казематом стоял стол и две скамьи. Норберт осмотрел их и открыл дверь каземата:

— Выходи, Одарт, тебе там не место.

Слуга вышел из каземата, Карл посадил его к столу, сам сел напротив.

— Ну, расскажи, отец, почему ты не поладил с нунцием?

Одарт положил на стол крупные узловатые руки, перевел дух и тихо повел речь: