Русская красавица

— О чем вы хотели предупредить? — напомнила Аня.

— В конце концов мне стал ясен общий замысел, и сегодня я убедился в правильности своих выводов. Да-с. С прискорбием должен признать, что мой добрейший сосед Владимир Семенович — жулик и пройдоха, извините за выражения. Более того, он потенциальный убийца!

— Что? — удивилась Ольга.

— Да, милое создание! Ваш босс уготовил вам незавидную участь. По его замыслу вы не должны пережить этот день. Как, впрочем, и Оболенский Вадим Владимирович. Дом заминирован и в любую минуту может взлететь на воздух. Вместе с вами. То есть вместе с нами. Если мы, конечно, быстро не покинем это странное помещение. Вот об этом я и хотел вас предупредить. Заметьте, рискуя собственной жизнью.

— Откуда вы знаете, что дом заминирован?

— Я знаю наверняка, и этого достаточно. Мы теряем время.

— И все-таки? — недоверчиво спросила Аня.

— Хорошо, — вздохнул Кудин. — У меня есть собака. Хорошая собака, обученная всем полагающимся собакам штукам. Помимо всего прочего, инструкторы обучили ее искать и находить наркотики и взрывчатые вещества. В наше беспокойное время это не лишнее, уверяю вас.

— Я поняла, поняла! У вас хорошо выдрессированная собака. И что?

— Три дня назад Владимир Семенович затеял возню с переоборудованием этого гаража в пещеру чародея. Собака моя исключительно любопытна, а заборы для нее — чистая формальность. Вот она и наведалась во двор Бойко, начала вертеться у гаража, а потом вдруг села и задрала морду вверх. Я из окошка наблюдал за ней, и сразу все понял.

— Что?

— Что гараж начинен либо наркотиками, либо взрывчаткой, — пояснил Профессор. — Эта поза — сидя с задранной мордой — сигнализирует о том, что собака что-то учуяла. Но наркотиками мой сосед не увлекался. Значит, он готовил террористический акт или же намеревался взорвать собственное жилище и свалить всю вину на чеченских боевиков. Я думал, что он затеял это для страховки, но ошибся! Замысел Бойко шел гораздо дальше.

— Не верю, — фыркнула Анна. — Ни единому слову. Вы лжете.

— А если нет? — прищурился Профессор. Казалось, он начинал терять присущее ему спокойствие. — Я предлагаю всем покинуть этот склеп, пока не вернулся хозяин. Если дом взлетит на воздух, вы оставите свои нелепые подозрения на мой счет и мы дружно отведем Бойко в ближайшее отделение милиции.

— А если дом не взлетит?

— Тогда я съем собственную трость! — вышел из себя Кудин. — Вы идете или нет?

— А не лучше ли подняться в кабинет и взять Бойко за грудки? — предложил Матвей.

— А доказательства? Вы будете трясти его за грудки, а он рассмеется вам в лицо и скажет, что слыхом не слыхивал и видом ничего не видывал. А вот взорванный дом и показания Ольги — это факт, убийственный факт. Итак?

— Идем, — сказал Матвей. — Не спорь, Анна! Вдруг Профессор прав и дом сейчас взорвется?! Помнишь шоссе? Думаю, здесь будет похлеще.

— Похвально, молодой человек! Ценю в людях здравый смысл. Анна?

Аня нехотя направилась к двери.

* * *

Первым не выдержал Матвей.

— Надоело! — сказал он. — Торчим здесь, как рябчики… Аня права. Что-то вы крутите, Сергей Сергеевич! Вот сейчас пойду и притащу сюда Бойко — устроим вам очную ставку. Что вы на это скажете?

— Идите, — пожал плечами Профессор. — Но помните, я вас предупреждал.

Аня хмыкнула, и Сергей Сергеевич тут же обернулся к ней.

— Вы зря столь агрессивно настроены против меня, голубушка, — сказал он. — Я такая же невинная жертва обстоятельств, как и Оболенский.

— Мы забыли его предупредить, — ахнула Ольга.

— Если мои предположения верны, то он наверняка уже мертв.

Аня снова хмыкнула.

— Да, да, недоверчивая моя! В том, что произошло с Оболенским и что произошло с Надей, нет моей вины. Хотите знать истинную подоплеку Надиного решения?

— А вы ее знаете?

— Догадываюсь. В конце концов, я психолог, а поступки людей порой бывают так очевидны.

— И какова же истинная подоплека?

— Бойко возил ее в клинику доктора Сомова. Там ей обещали сделать маску, несколько масок, очень дорогих. Бойко не скупился, что для него необычно.

— Он сделал это по моему требованию, — подала голос Ольга. — Мы с ним заключили договор. Он вернет Наде лицо, а я за это сыграю вместо нее в этом дурацком спектакле.

— Так я и думал, — кивнул Профессор. — Но торгаш остается торгашом… Он не способен на альтруизм. Вот и Бойко… Он предложил Наде свой договор: маски взамен пожизненного рабства. И Надя покончила с собой.

— Что? — прошептала одними губами Ольга. — Надя мертва?

— Да, — кивнул Кудин. — Неужели вы этого не знали?

— Надя мертва…