Русская критика от Карамзина до Белинского

V В СПОРАХ ВОКРУГ «ГЕРОЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ» И «МЕРТВЫХ ДУШ»

С. Я. ШЕВЫРЕВ 1806—1864

Степан Петрович Шевырев — профессор Московского университета, автор крупных исследований по теории и истории литературы. «Явление утешительное, книга важная!» — так отозвался в 1836 году Пушкин на выход в свет его «Истории поэзии».

В 1840-е годы Шевырев становится влиятельным критиком. Он возглавляет отдел критики в новом журнале «Москвитянин», пишет статьи о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. Широкоэрудированный, одаренный природным эстетическим чутьем, Шевырев, однако, толкует великих писателей искаженно, пытается приспособить их к официальной правительственной политике. Он делает ряд тонких наблюдений над художественной тканью «Героя нашего времени», но утверждает, будто Печорин не характерен для русской жизни, будто он только «призрак, отброшенный на нас Западом».

Шевырев дает чрезвычайно высокую оценку поэме Гоголя «Мертвые души», предпринимает убедительный разбор характеров персонажей, но пытается затем доказать, будто в «Мертвых душах» нет злой сатиры на крепостническую действительность, будто у Гоголя речь идет всего-навсего о простодушной, безвредной бессмыслице жизни.

Резко возражал Шевыреву Белинский. Ниже в нашей книге помещены его статьи о «Герое нашего времени»

Лермонтова и о «Мертвых душах» Гоголя, где подчеркивается социальный, обличительный смысл этих произведений. Белинский — автор яркого и злого памфлета на Шевырева, «Педант» (1842).

Статья Шевырева «Герой нашего времени» была опубликована в журнале «Москвитянин», 1841, кн. 2 и 3, статья «Похождения Чичикова, или Мертвые души» там же, 1842, кн. 7 и 8.

«Герой нашего времени». Соч. М. Лермонтова.

 Две части. СПб., 1840

По смерти Пушкина, ни одно новое имя, конечно, не блеснуло так ярко на небосклоне нашей словесности, как имя г. Лермонтова. Талант решительный и разнообразный, почти равно владеющий и стихом и прозою. Бывает обыкновенно, что поэты начинают лиризмом: их мечта сначала носится в этом неопределенном эфире поэзии, из которого потом иные выходят в живой и разнообразный мир эпоса, драмы и романа, другие же остаются в нем навсегда. Талант г-на Лермонтова обнаружился с самого начала и в том и в другом роде: он и одушевленный лирик, и замечательный повествователь. Оба мира поэзии, наш внутренний, душевный, и внешний, действительный, равно для него доступны. Редко бывает, чтобы в таком молодом таланте жизнь и искусство являлись в столь неразрывной и тесной дружбе. Почти всякое произведение г-на Лермонтова есть отголосок какой-нибудь сильно прожитой минуты. При самом начале поприща замечательны эта меткая наблюдательность, эта легкость, это уменье, с какими повествователь схватывает цельные характеры и воспроизводит их в искусстве. Опыт не может быть еще так силен и богат в эти годы; но в людях даровитых он заменяется каким-то предчувствием, которым они постигают заранее тайны жизни. Судьба, ударяя по такой душе, приявшей при своем рождении дар предугадания жизни, тотчас открывает в ней источник поэзии: так молния, случайно падая в скалу, таящую в себе источник воды живой, отверзает ему исход... и новый ключ бьет из открытого лона.