Русская критика от Карамзина до Белинского

По просьбе Пушкина он написал предисловие к первому изданию его поэмы «Бахчисарайский фонтан», вышедшему в 1824 году. Это предисловие — взволнованный манифест романтизма. У Вяземского о литературе спорят Издатель, выражающий авторскую мысль, и отсталый, живущий где-то на глухой окраине Классик. Устами Издателя Вяземский доказывает, что классицизм безнадежно устарел, что только романтическая литературе соответствует духу эпохи, что определяющей чертой романтизма является народность.

Вслед за Пушкиным, от романтизма переходившим к реализму, углублял свои литературно-критические взгляды и Вяземский. В 1830-е годы он выступал вместе с Пушкиным в «Литературной газете», в журнале Пушкина «Современник». В № 2 «Современника» за 1836 год была опубликована статья Вяземского о только что появившейся тогда комедии Гоголя «Ревизор», один из самых глубоких разборов пьесы. Реакционеры Булгарин, Сенковский упрекали пьесу в неправдоподобии, бранили за отсутствие положительного героя. Вяземский доказывал типичность образов и ситуации комедии, проводил близкую Пушкину мысль о том, что писатель должен быть независим от самодержавной власти.

Но после смерти Пушкина Вяземский новых значительных критических статей не написал.

Вместо предисловия к «Бахчисарайскому фонтану».

 Разговор между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова

Классик. Правда ли, что молодой Пушкин печатает новую, третью поэму, то есть поэму по романтическому значению, а по нашему не знаю как и назвать?

Издатель. Да, он прислал «Бахчисарайский фонтан», который здесь теперь и печатается.

Классик. Нельзя не пожалеть, что он много пишет; скоро выпишется.

Издатель. Пророчества оправдываются событием; для поверки нужно время, а между тем замечу, что если он пишет много в сравнении с нашими поэтами, которые почти ничего не пишут, то пишет мало в сравнении с другими своими европейскими сослуживцами. Байрон*, Вальтер Скотт* и еще некоторые неутомимо пишут и читаются неутомимо.

Классик. Выставя этих двух британцев, вы думаете зажать рот критике и возражениям! Напрасно! Мы свойства неробкого. Нельзя судить о даровании писателя по пристрастию к нему суеверной черни читателей. Своенравная, она часто оставляет без внимания писателей достойнейших.

Издатель. Не с достойнейшим ли писателем имею честь говорить?

Классик. Эпиграмма не суждение. Дело в том, что пора истинной классической литературы у нас миновалась...

Издатель. А я так думал, что еще не настала...

Классик. Что ныне завелась какая-то школа новая, никем не признанная, кроме себя самой, не следующая никаким правилам, кроме своей прихоти, искажающая язык Ломоносова, пишущая наобум, щеголяющая новыми выражениями, новыми словами...

Издатель. Взятыми из «Словаря Российской Академии», и коим новые поэты возвратили в языке нашем право гражданства, похищенное не знаю за какое преступление и без суда, ибо до сей поры мы руководствуемся более употреблением, которое свергнуто может быть употреблением новым. Законы языка нашего еще не приведены в уложение, и как жаловаться на новизну выражений? Разве прикажете подчинить язык и поэтов наших китайской неподвижности? Смотрите на природу! Лица человеческие, составленные из одних и тех же частей, вылиты не все в одну физиономию, а выражение есть физиономия слов.

Классик. Зачем же по крайней мере давать русским словам физиономию немецкую? Что значит у нас этот дух, эти формы германские?..