Русская куртуазная повесть Хvi века (СИ)

Эту "Альтернативную татарскую" историю можно прочесть здесь: http://baltavar.narod.ru/Tom3.htm [глава "Неизвестный Мохаммедьяр"]. Как звучит подлинный мусульманский и татарский источник тех лет, не опровергая известий Скакзителя, но говоря совсем иначе, нежели Мухаммедьяр, мы сейчас услышим, кроме этого, отметим, что переводимый "филологически", он отнюдь не говорит "современно" - по-телевизионному, как это получается в вышепроцитированной грамоте.

Светским же русским Сказителем осада 1550 г. была превращена в 3-месячную : "Въ третее лето царства своего царь Иванъ Васильевичъ собра вся князи, и воеводы своя, и вся воя многа и поиде самъ, во многихъ тысящахъ, въ зимнее время, въ лето 7058. И велика бысть нужа воемъ его; отъ студени бо и отъ мраза, и отъ глада изомроша, къ тому же весна скоро приспе, и дождь великъ идяше, месяцъ непрестанно, - яко и становищемъ воинскимъ потонути, и местъ сухихъ не изообрести, где постояти, и тогда огнемъ горети, и ризы своя посушити, и ядение сварити. И мало стоя у Казани, постемъ 3 месяца, приступающи ко граду по всядни, бьющи по стенамъ бо изъ великихъ пушекъ. И не преда ему Богъ Казани тогда, яко царя не бысть въ царстве Казанскомъ, и не бы славно было взяти его. И поиде на Русь, Казанскую землю всю повоевавъ и главнею покативъ" [там же, т. 19, с.59 (Буслаевский список)]. Он осведомлен об обстоятельствах: "И тогда, того ради, мало стояху у Казани, токмо три месяцы: от 25-го дни декабря месяца и до 25-го дни марта месяца. Приступаху ко граду по вся дни, биюще по стенам из великихъ пушекъ, и не преда ему Богъ Казани взяти тогда, яко царя не бе на царстве, не бы славно было взяти его" [ПСРЛ, т. 19, с.303 (Румянцевский список)]. Сказитель - знал о дате 25 февраля, но он сакрально раздвинул течение сжатых событий назад и вперед, между Р.Х. и Благовещанием: раздув накал смертельной борьбы!

В безнадежном положении, зная об исполняющихся, данных еще прежде сего - при жизни Сапа-Гирея, проречениях гибели отечества, Казанская царица: "...аки лютая лвица, неукротимо рыкаше, повеле осаду крепити и вои многихъ отвсюду збирати" [там же, с.69 (Соловецкий список)]. Делала она это вопреки подданным: 'Никто же бо ея слушаше - царица, бо, ведаше неизбытье свое, - волею крепитися не хотяше. Единъ бо ея некто подкрепляюще и крепце съ нею стояше за Казань, противляшеся безо лсти Московскому, воюяся и премогаяся съ нимъ 5 летъ, по наказу царя своего, - и по смерти выше всехъ почтенъ бысть отъ царя своего, воеводства его ради и мужества его на бранехъ: именемъ Кощакъ-царевичь, мужъ зело величавъ и свирепъ' [там же, с.70]. И даже, сданная своими вассалами русскому воеводе, в ответ на его благочестивую сентенцию, арестовываемая ханша язвительно отвечает: "Буди воля Божия и самодержцова московского...".