Русская лилия

В первую брачную ночь все существо Ольги было исполнено такого ужаса, что она лишилась сознания, когда Георг обладал ею. Наутро он поглядывал с жалостью, но был как-то по-новому нежен и заботлив, а Ольга молила небеса о том, чтобы на вторую ночь снова упасть в обморок. Ей не хотелось знать, что происходит между ней и мужем! Она была бы вполне счастлива веселыми, дружескими и вместе с тем любовными отношениями.

Однако настала ночь, явился Георг — но лишиться чувств не удалось. Пришлось скрепиться изо всех сил, чтобы не показать сначала страха, а потом — радостного изумления. Оказывается, не так уж противно, когда мужчина ласкает тебя. Это очень даже приятно! Это радостно, волнующе, это затмевает разум… Ты вся в его власти, это великолепно! Ах, какая жалость, что нельзя показать мужу радостного волнения, что нельзя ответить ему ласками и поцелуями! Помня о запрете матери, Ольга смиряла свою нежную, отзывчивую, пылкую натуру, удивляя и разочаровывая Георга. Потом, уже в Дании, она случайно услышала, как Георг разговаривает с братом, наследным принцем Фредериком.

— Твоя юная Ольга прекрасна, — сказал тот. — Она похожа на цветок! Чудесный белый цветок! Предвижу, что смуглые греки будут звать ее русской лилией.

— Это лилия без аромата, — сухо отозвался Георг. — Кажется, я женился на весталке. На вечной девственнице. На прекрасной и холодной лилии.

Ольга не должна была даже намека подать на то, что слышала разговор, не предназначенный для ее ушей, но он произвел на нее такое же потрясающее впечатление, как в свое время подслушанный разговор Алексея и Николы.

Она догадывалась, что речь идет не о жизни дневной, открытой всем взорам, а о ночной, потайной. Она разочаровала мужа? Почему? Разве она не исполняет все его желания? Разве не принимает его покорно и безропотно во всякую минуту ночи, когда ему приходит в голову осуществить над ней свою власть?

Она ничего не понимала, а посоветоваться было не с кем. Ни с одной из дам, которые последовали по приказу отца за ней в путешествие, она не была в приятельских отношениях. Эдит? Но она не замужем, бедняжка, и никогда не была замужем, что она может знать о ночных отношениях людей?

Иногда Ольге казалось, что Эдит по утрам поглядывает на нее как-то особенно, как будто надеется высмотреть какие-то изменения… Иногда она делала как бы вскользь замечания о том, что не родился еще мужчина, который мог бы понять нежную женскую натуру и даже лучшие из них — всего лишь мужчины. Ольга чувствовала, что это камушки в огород ее супруга, но была слишком горда, чтобы впрямую спросить Эдит, что та имеет в виду. Вообще-то проще всего было сказать Эдит, чтобы не вмешивалась не в свое дело, чтобы прекратила бередить душу ненужными намеками, но было страшно обидеть гувернантку, к которой она относилась как к подруге. Приходилось терпеть.

Ольга была бы несказанно изумлена, если хотя бы заподозрила, что Эдит злорадствует. Этот брак разрушил мечты гувернантки жить вблизи любимого человека! Бедная старая дева была далека от мысли соблазнить великого князя, но поворачивалась вслед за ним, как подсолнух за солнцем. Она любила Ольгу, но совершенно не собиралась ехать в страну, еще более варварскую, чем Россия. Впрочем, если бы Ольга ехала вместе с отцом, Эдит сочла бы Грецию воистину землей обетованной, а теперь это было место ссылки, и никакие мысли об Античности, о золотом веке человечества не могли унять ее тоски и обиды.

Ольге было невдомек, что накануне отъезда Эдит выпросила аудиенцию у великого князя. На коленях молила она не отсылать ее из дома, напоминала о том, что Верочке тоже нужна гувернантка, найти которую будет нелегко, а Ольга уже взрослая.

Константин Николаевич не на шутку встревожился. Конечно, Верочке нужна хорошая гувернантка, и в этом смысле мисс Дженкинс выше всяких похвал, но он предпочитал вверить воспитание младшей дочери в менее опытные руки, чем терпеть в доме фанатичную поклонницу. Он хорошо знал женщин и понимал, что на уступки им идти нельзя ни в коем случае. Это как лошади давать слабину и позволять играть так, как ей хочется. В два счета утратишь власть над ней, а это иногда может стоить тебе жизни — на охоте или на войне. И так же с женщиной. Еще ладно, если ты завоевываешь ее, если для тебя все средства хороши, чтобы ее пленить… Но если ты к ней равнодушен, более того, чувствуешь в ней некоторую опасность, держись от нее подальше!

Вот уже второй раз подряд Константин Николаевич сталкивался с тем, что высокое общественное положение само по себе не делает человека неуязвимым, а скорее наоборот. Слишком много недоброжелательного внимания привлечено к членам царской фамилии… И так уже пошли разговоры о его пристрастии к балету вообще, а к балеринам, вернее к одной балерине, в частности. Оказаться замешанным в скандал, который учинит ревнивая, эксцентричная гувернантка, — слуга покорный!