Русская литература в ХХ веке. Обретения и утраты: учебное пособие

Особое место в литературе 70—80-х годов принадлежит книгам о ГУЛАГе. Все началось с публикации осенью 1962 года в «Новом мире» рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Значительно позднее увидел свет написанный им ранее роман «В круге первом». Но главное из созданных писателем на эту тему сочинений – художественно-документальное исследование «Архипелаг ГУЛАГ», получившее Нобелевскую премию, но изданное в России только в 1990 году. Солженицын писал: «Эту книгу непосильно было создать одному человеку. Кроме всего, что я вынес с Архипелага – шкурой своей, памятью, ухом и глазом, материал для этой книги дали мне в рассказах, воспоминаниях и письмах (перечень 227 имён).

Я не выражаю им здесь личной признательности: это наш общий дружный памятник всем замученным и убитым».

Заявили о себе авторы многочисленных мемуарно-автобиографических книг о ГУЛАГе – Е. Гинзбург «Крутой маршрут», А. Жигулин «Черные камни», О. Волков «Погружение во тьму». Эти книги написаны людьми, выплеснувшими на страницы своих книг тяжелую обиду на вопиющую несправедливость, пережившими ужасающие страдания и унижения. Напоминание и предостережение – вот пафос этих книг, сохранивших звучание подлинных, исторически достоверных документов.

Свои свидетельства оставили также В. Шаламов («Колымские рассказы»), Г. Владимов («Верный Руслан»), А. Рыбаков («Дети Арбата»), Ю. Домбровский («Хранитель древностей», «Факультет ненужных вещей»).

Двадцатый век достойно продолжил традиции русской классики – «Записки из Мертвого дома» Ф.М. Достоевского, «Остров Сахалин» А.П. Чехова.

И уже в 80-е годы зазвучали голоса, утверждавшие, что тема ГУЛАГа будто бы исчерпана. Опровержением могут служить книги Евг. Федорова и В. Зубчанинова, появившиеся в 90-е годы.

Только в последней трети XX века в русскую литературу вошли художественные произведения об учёных и их работе, дающие основания утверждать, что рядом с деревенской, военной, исторической получила право на существование и проза научная. Почему этого не случилось раньше и в больших масштабах? Объяснение лежит на поверхности. Все, что связано с мало-мальски серьезными научными исследованиями, в стране было строго засекречено. Говорили иногда о результатах, сам же процесс научных поисков и всё, что ему сопутствовало, оставались за семью печатями. При том, что художественную литературу, естественно, менее всего интересовала техническая сторона научных открытий и изобретений.

Современной художественной прозе за короткий срок удалось превзойти тот уровень, который был достигнут в недавнем прошлом отдельными сочинениями на эту тему: В. Каверин «Открытая книга», Д. Гранин «Иду на грозу». Научная проза 70—80-х годов являет собой богатый в тематическом, стилевом, жанровом отношениях пласт произведений, исследующих разные аспекты бытия науки и учёных.

Во-первых, это научно-художественная проза, на современном этапе достигшая особенных успехов в биографическом жанре. Большой интерес представляют жизнеописания крупных учёных, которые позволяют войти в круг идей той или иной науки, ощутить противоборство мнений, остроту конфликтных ситуаций в большой науке. Известно, что XX век – не время гениальных одиночек. Успех в современной науке чаще всего приходит к группе, коллективу единомышленников. Однако и роль лидера огромна. Научно-художественная литература знакомит с историей того или иного открытия и воссоздает характеры руководителя и его ведомых во всей сложности их взаимоотношений. Таковы книги Д. Данина о датском физике – «Нильс Бор», Д. Гранина – «Зубр», о сложной судьбе знаменитого биолога Н.В. Тимофеева-Ресовского и его же повесть «Эта странная жизнь» о математике Любищеве. Это и вернувшееся на родину повествование М. Поповского об удивительной, трагической, многострадальной и такой типичной для XX века судьбе выдающегося человека – «Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга» (1990).

Во-вторых, это, условно говоря, бытовая проза, живописующая будни учёных и людей, их окружавших, во всем разнообразии проблем, конфликтов, характеров, интересных и острых психологических коллизий. Таковы романы И. Грековой «Кафедра» и А. Крона «Бессоница».

В-третьих, это книги, исследующие особенности технократического сознания, когда наука становится средством утверждения «сильной личности», попирающей нравственные принципы ради карьеры, привилегий, славы, власти. Таков нравственно-философский роман В. Дудинцева «Белые одежды» и книга В. Амлинского «Оправдан будет каждый час».