Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие

В прозе Тургенева рубежа 1840—1850-х годов формируется понятие «лишнего человека». Это словосочетание впервые появилось на страницах повести «Дневник лишнего человека» и стало своеобразным эквивалентом гамлетовского начала в характере героя, связанного с гипертрофированной рефлексией и эгоцентризмом. Однако есть у этого понятия и своя особенность. Тургенев в повести объяснит, что «лишний» – это значит человек «сверхштатный», случайный, «бесполезный», но в то же время чрезвычайно амбициозный. Близок он чем-то «подпольному парадоксалисту» Ф.М. Достоевского. Мироощущение Чулкатурина, героя «Дневника лишнего человека», сознающего свою ничтожность, а потому и «лишность», во многом противоположно трагическому, но при этом величественному разладу с миром пушкинского Онегина или лермонтовского Печорина. Последний, например, ощущает себя лишним в мире, которому он сам равен, он для себя – отдельная, самостоятельная вселенная. Чулкатурин же «лишний» во многом потому, что как раз не чувствует в себе внутренней силы быть наравне со вселенной, ему не дано мужественно переносить все жизненные испытания. И дело не в том, чтобы в самом себе искать спасения и противостоять миру, как это было часто с романтическим героем, а в том, чтобы ощущать в себе «силы необъятные», внутренний стержень. Такого внутреннего стержня нет у многих героев тургеневских повестей: Веретьева («Затишье»), господина Н.Н. («Ася»), Алексея Петровича («Переписка»), Им как бы не на что опереться в этой жизни, потому и любовь часто кажется им мгновенной, непрочной. Они нередко не могут разобраться в своем чувстве, как герой повести «Ася», который оттого не решается связать свою судьбу с героиней, что до самого последнего свидания с Асей был не уверен в своей любви к ней.

Проблема любви и сопряжённые с ней проблемы счастья и долга в повестях тесно связаны с тургеневским пониманием природы человека и его отношением к Вечности. Любовь дается его героям как некое высшее откровение о мире. Они не быстро, не сразу угадывают в себе чувство, и потом оно становится той точкой, тем мгновением, которое заполняет всю их «лишнюю», не сложившуюся жизнь. Многие повести Тургенева 1850-х годов («Ася», «Фауст») не случайно построены в форме воспоминаний.

Однако другой стороной любви является её трагическая сущность. Она возвышает героя, наполняет его жизнь счастьем, по при этом ничто и никто не в силах «остановить мгновение» любви (как хотел этого и гётевский Фауст), сделать её вечной. В том, что любовь преходяща по своей природе, и состоит её трагическая сторона. Тургеневский Рудин, например, скажет: «Любовь! <…> в ней всё тайна: как она приходит, как развивается, как исчезает». Автор, как и его герой, считает, что трагическое значение любви состоит не в несчастии безответного чувства, а в самой её сущности. Потому единственной, но горькой силой, способной сохранить хрупкого «лишнего» человека в огромной Вселенной, является долг. К этой мысли о необходимости абсолютного самоотречения приходит герой «Фауста» Тургенева.

Не вполне справедливой представляется по отношению к тургеневской философии любой оценка Н.Г. Чернышевским повести «Ася» в статье «Русский человек на rendez-vous (размышление по прочтении повести г. Тургенева «Ася»)». Критик высказал сожаление по поводу отсутствия у героя (Чернышевский шутливо называет его Ромео) «житейского благоразумия» и его неспособности быть решительным в ответственную минуту. Слабость и нерешительность г-на Н.Н. в любовном чувстве проецировалась на все другие сферы его жизни, а. сам он признавался несостоятельным в общественной деятельности. Однако Тургенев к героям своих повестей таких требований не предъявлял и общественных вопросов напрямую не затрагивал. Его в большей степени интересовали проблемы психологического и общефилософского порядка. Это нужно учитывать и остерегаться резких суждений об общественной и социальной несостоятельности тургеневского (дворянского по преимуществу) героя.

Однако когда в 1850-е годы Тургенев заявил о себе как романист, он создал социально-философские произведения, в которых ему удалось соединить проблемы общественные, насущные, с вопросами философского порядка. В центре – неизменно проблема личности.

Первый завершённый роман Тургенева «Рудин» первоначально назывался «Гениальная натура». Однако писатель, видимо, опасался иронического прочтения этого заглавия и впоследствии заменил его более нейтральным. И все же он, по свидетельству М.Н. Толстой, чрезвычайно заботился о том, «вышел ли Рудин действительно умным среди остальных, которые умничают». Образ Рудина был исключительным, хотя отчасти напоминал тургеневского «лишнего человека» из повестей и рассказов, но при этом обнаруживалось в нём нечто, противоположное «лишнему человеку».