Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие

В 1860-е годы поэт участвует в революционном движении, посещает Лондон ради встречи с Герценом и Огаревым, становится членом тайного общества «Земля и воля», после каракозовского выстрела и до самой смерти находится под полицейским наблюдением. В 1873 г. «Искра» была закрыта правительством. В последние годы Курочкин пишет ряд остросатирических кукольных пьес «на манер простонародных», из которых до нас дошла лишь одна – «Принц Лутоня». Скончался поэт от слишком большой дозы морфия, впрыснутой ему доктором по ошибке. До последнего дня жизни он строил планы, собираясь создавать новый сатирический журнал.

Много лет рука об руку с В. Курочкиным в «Искре» трудится одарённый и остроумнейший поэт Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835–1889). «Минаева знала вся читающая публика, – вспоминал современник. – Его пародии, экспромты, эпиграммы облетели всю Россию и повторялись, переходя из уст в уста». О нем писали в приветствии-монорифме:

Кто на Руси гроза хлыщей и шалопаев,
Судебных болтунов и думских попугаев,
Всех званий хищников, лгунов и негодяев…

<…>

Ханжей, доносчиков, шпионов, разгильдяев?..

Всё он – сатирик наш талантливый – Минаев!

Минаев – сын небогатого симбирского дворянина, подполковника, литератора-любителя, автора переложения «Слова о полку Игореве». В 1847 г. семья переезжает в Петербург, Дмитрий учится в Дворянском полку, где и начинает писать стихи. Молодой человек служит в Симбирске, затем в Петербурге (в министерстве внутренних дел), но в 1857 г., как и В. Курочкин, уходит в отставку и посвящает себя литературе.

Минаев издает первую биографию своего кумира Белинского, пытаясь восстановить подлинный облик «неистового Виссариона». С начала 1860-х годов сотрудничает в журналах «Современник», «Русское слово», но наиболее активно – в «Искре» (вплоть до ее закрытия). Будучи очень плодовитым автором, он пишет сатирические стихи, пародии, эпиграммы, сказки, фельетоны, поэмы, комедии и др. В сказке «Кому на Руси жить плохо» (1871) используются некрасовские мотивы. Всем грехам матерью оказывается «глупость всемогущая» – доверчивость и темнота крестьян. В сатирических поэмах «Евгений Онегин нашего времени» (1872) и «Демон» (1874) автор «переносит» героев Пушкина и Лермонтова в свое время. Минаев – виртуозный версификатор: его каламбуры, игра стихотворными размерами, звучные и неожиданные рифмы повлияли на дальнейшее развитие русского стиха.

С 1865 г. Минаев «как крайний либерал и нигилист» находится под постоянным негласным надзором полиции. В конце 1870-х годов занимается главным образом газетной работой, ведя в разных изданиях фельетонные обозрения. В последние годы поэт переживает кризис, долго болеет, возвращается в Симбирск – «лечиться воздухом родины».

В поэзии искровцев можно наблюдать огромное разнообразие сатирических средств и приемов: это иронические заглавия и подзаголовки, ироническое использование цитат, иронический комментарий; насмешка под видом похвалы и, напротив, сочувственное отношение под видом осуждения и т. п.

Часто авторам «Искры» приходилось в условиях жёсткой цензуры прибегать к эзопову языку, «зашифровывать» свои взгляды и объекты нападок. В редакции был даже принят некий код для названий и фамилий: Санкт-Петербург – Тартараринск, Тверь – Глупое, Диагональ – западносибирский губернатор Дюгамель, Баклушин — херсонский губернатор Клушин и проч. Многое читатели должны были понять по намекам. Так, в финале юмористических куплетов Д. Минаева «Роковое число» слово «третий» выделено курсивом:

Чтоб горя в жизни не иметь им,
Во избежанье всяких бед,
Шепнул бы я ещё о третьем…
Да, жалко, времени мне нет.

Это не что иное, как намек на III Отделение.

Особое место, по мысли исследователя И.Г. Ямпольского, отводилось приему «маски», «повествования от имени подставного лица, которое не только не тождественно с авторским, но служит основным объектом сатирического разоблачения». При этом «враждебный поэту образ мыслей доводится <…> до предельной уродливости и развенчивается как бы изнутри»:

Человек я хорошего нрава —
Право!
Но нельзя же служить, как известно,
Честно.
Я вполне соглашаюсь, что взятки Гадки;
Но семейство, большое к тому же,
Хуже…

B.C. Курочкин «Жалоба чиновника»