Русская литература XIX века. 1850-1870: учебное пособие

Действительно, в реализации сюжета этой комедии было что-то «эпическое», свойственное повествовательной прозе. Прежде всего – особый психологизм пьесы. Тургенев-драматург внимательно следит за развитием психологических состояний героев, ему интересны не определившиеся эмоции, что собственно свойственно драме, а зарождение, движение этих эмоций. Отсюда особое внимание к деталям: в какой позе стоит герой или героиня, как она говорит, куда смотрит; важен жест, который сопровождает чувство. Любой диалог снабжен развернутыми авторскими ремарками. Особое значение приобретают символические мотивы – сада, бумажного змея, жары, прохлады и проч. Так как чувства героев «Месяца в деревне» показаны в становлении, ещё не совсем оформившимися, они не всегда ясны самим героям. С трудом угадывает в себе любовь к Беляеву Наталья Петровна. Поначалу ей кажется, что он «заразил» её «своею молодостью – и только». Прожитый в деревне месяц так и не прояснил ситуации, и лишь в последние два дня героине становится ясно, что она, оказывается, полюбила Беляева «с первого дня» его приезда, «но сама узнала об этом со вчерашнего дня». Аналогично осознает свое чувство и Беляев. Во время своего последнего объяснения с Натальей Петровной он признаётся: «Да я сам, за четверть часа… разве я воображал… Я только сегодня, во время нашего последнего свиданья перед обедом, в первый раз почувствовал что-то необыкновенное, небывалое, словно чья-то рука мне стиснула сердце, и так горячо стало в груди…». Такая эволюция чувства свойственна героям тургеневской прозы. Например, герой повести «Ася» только в момент утраты им героини понимает, что в нём рождалась любовь к ней. Автор делает акцент на зыбкости, сложности, мгновенности чувства. Ситуация, в принципе, очень напоминает «Месяц в деревне». Поэтика драмы требует «цельности черт характера» (В.Е. Хализев), характеры в «Месяце в деревне» Тургенева, как и в его прозе, даются в динамике, в процессе, в становлении.

Эпическим можно считать и заглавие пьесы – «Месяц в деревне». Оно концентрирует внимание читателя не на центральном персонаже (тогда название совпадало бы с именем героя или героини) и не на ключевой проблеме (как, например, в пословичных заглавиях пьес А.Н. Островского), а на процессе. Оно обозначает временной промежуток: месяц, проведённый в деревне, хотя события пьесы происходят в последние дни этого месяца

В известном смысле театр Тургенева, безусловно, предвосхитил драматургию позднего Островского и Чехова Комедию «Месяц в деревне» можно считать своеобразным архетипом чеховских пьес. Чрезвычайно близки образы доктора Шпигельского и врача Дорна из «Чайки», образ учителя Беляева и студента Пети Трофимова, Натальи Петровны и Раневской из «Вишневого сада», а рачительный хозяин Ислаев, деятельность которого обеспечивает общее благосостояние, но до которого никому нет дела, перекликается с образом Войницкого в пьесе «Дядя Ваня». Да и жанровое определение произведения как комедии, где явно смешных, откровенно комедийных сцен очень мало, во многом созвучно с чеховским пониманием этого жанра.

Больших пьес Тургенев после «Месяца в деревне» писать не будет. Сюжет этой «большой комедии» вскоре он переработает в «маленькую комедию» «Вечер в Сорренте» (1852). Как заметит А.Л. Штейн, «в этой пьеске, эскизно намечающей ситуацию, аналогичную «Месяцу в деревне», все сведено к шутке». Тургенев снова возвратился к «маленьким комедиям»: написал пьесу «Провинциалка» (1851) и «Разговор на большой дороге» (1852) – диалог, предназначенный для актёрского чтения. А проблематику новаторской комедии «Месяц в деревне» в 1850-е годы он будет осваивать в своей повествовательной прозе.

«Записки охотника». Венцом литературных опытов Тургенева 1840-х начала 1850-х годов станет эпический цикл «Записки охотника» (1846–1852). Первый рассказ «Хорь и Калиныч» появился в самом первом номере обновленного «Современника». Тургенев признавался, что написал его по просьбе редактора И.И. Панаева, которому нечем было заполнить отдел «Смесь». Однако «социальный заказ» просто совпал с творческим замыслом самого автора. Многими чертами – этнографизмом, описательностью, фактографической точностью, особенно ярко высказавшимися в начале произведения, – «Хорь и Калиныч» напоминал распространённый в 1840-е годы физиологический очерк, который в большей степени освещал жизнь городских низов («Физиология Петербурга»).