Русская литература XIX века. 1880-1890: учебное пособие

В основе сюжета рассказа «Сигнал» (1887) лежит идея жертвенного подвига, крови, пролитой ради спасения людей. Система образов этого рассказа предельно проста и основана на антитезе. Оба героя, путевые обходчики, поставлены жизнью в одно и то же положение. Огромная разница в том, как они принимают его.

Семён Иванов, человек смиренный и тихий, совершает жертвенный подвиг, а гордый Василий, протестующий против социальной несправедливости, – преступление. Одержимый завистью и ненавистью, он разбирает рельс перед подходящим поездом, возможно, представляя себе ненавистного директора в отдельном вагоне, о котором рассказывал Семёну: «Вышел на платформу, стоит, цепь золотую распустил по животу, щеки красные, будто налитые… Напился нашей крови».

Семён же, мечущийся в поисках выхода, видит иное: «Так и видит перед собою Семён: хватит паровоз левым колесом об рельсовый обруб, дрогнет, накренится, пойдёт шпалы рвать и вдребезги бить, а тут кривая, закругление, да насыпь, да валиться-то вниз одиннадцать сажен, а там, в третьем классе, народу битком набито, дети малые…».

Герой жертвует собой ради спасения множества людей. Красный флаг, окрашенный собственной кровью, – яркий и выразительный символ высокого жертвенного подвига. Этот воистину христианский поступок влечёт за собой ещё одну победу добра над злом: Василий не просто завершает спасение пассажиров, но и кается в своём преступлении.

Думается, что сюжет рассказа Гаршина весьма далёк от толстовской идеи «непротивления злу», для него торжество над злом нравственным, овладевшим душой человека, гораздо важнее победы над социальным злом. Оценивая рассказы Гаршина сегодня, нельзя не удивиться точности его оценок и нравственной чуткости.

Рассказ «Сигнал» – своеобразный итог идейных исканий Гаршина. В нём можно заметить отголоски его «военных» рассказов («Денщик и офицер» и др.), увидеть разрешение противоречий, заключённых в сюжетах «Красного цветка» и «Attalea princeps».

В. Фаусек вспоминал о своем друге Всеволоде Гаршине: «Несмотря на свою затаённую грусть, он был человек в высшей степени жизнерадостный…» Веселая сказка «Лягушка-путешественница» (1887) – последнее написанное им произведение – обращена к детям. Её сюжет восходит к сказке из древнего индийского сборника «Панчатантра», в России известен с XV в. по сборнику «Стефанит и Ихнилат», а также по одной из басен Лафонтена. Тонкая ирония, добрый юмор и прозрачная аллегория, как в басне, становятся в сказке Гаршина основой стиля.

В образе лягушки-путешественницы выведен легко узнаваемый психологический тип и весьма распространённый порок.

Она тщеславна, хвастлива, но вежлива и «хорошо воспитана». Ей, изо всех сил стискивающей челюстями прутик и болтающейся в воздухе, «как бумажный паяц», очень хочется «показать себя и послушать, что об ней говорят» люди, удивлённые необычным зрелищем. Однако она просит уток лететь пониже совсем под другим предлогом: «У меня от высоты кружится голова, и я боюсь свалиться, если мне вдруг сделается дурно». Наконец, бултыхнувшись в грязный пруд на краю деревни всё из-за того же тщеславного желания заявить о своей сообразительности, она рассказывает местным лягушкам совсем не ту «сказку», которую мы прочитали: «И она рассказала им чудную историю о том, как она думала всю жизнь и наконец изобрела новый, необыкновенный способ путешествия на утках; как у неё были свои собственные утки, которые носили её, куда ей было угодно; как она побывала на прекрасном юге, где так хорошо, где такие прекрасные теплые болота и так много мошек и всяких других съедобных насекомых».

Гаршинская ирония, построенная на несовпадении реальности и представления персонажа о ней, направлена в его последнем произведении на трудноискоренимое желание человека казаться лучше, чем он есть, порождающее все формы притворной вежливости и изысканной лжи.

Гаршин умер в 33-летнем возрасте. Тяжёлые ежегодные приступы депрессии неизменно приходили на смену периодам здоровья и полноты жизненных сил. Во время одного из таких припадков он бросился в лестничный пролёт: «Он не убился до смерти, его подняли разбитого, с переломленной ногой и перенесли в квартиру. Те несколько часов, которые он ещё пробыл в сознании, он глубоко страдал нравственно, он не переставал упрекать себя за своей поступок», – вспоминал В.А. Фаусек.

На смерть Гаршина русская интеллигенция откликнулась сборником, посвящённым его памяти. А.П. Чехов написал для этого сборника рассказ «Припадок». А.Н. Плещееву 24 марта 1888 г. Чехов писал: «…таких людей, как покойный Гаршин, я люблю всей душой и считаю своим долгом публично расписываться в симпатии к ним».

Литература

Бялый Г.А. «Талант человеческий»: Реализм В.М. Гаршина // Вялый Г.А. Чехов и русский реализм. Л., 1§ 81. С. 302–358.

Латынина А.Н. В. Гаршин: Творчество и судьба. М., 1986.

Памяти В.М. Гаршина: Художественно-литературный сборник. СПб., 1889.

Порудоминский В. Грустный солдат, или Жизнь В. Гаршина. М., 1987 (Писатели о писателях).