Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

Третье действие трагедокомедии представляет собой спор-диалог сначала между Философом и Жериволом, а затем Владимиром и Философом. Диалоги построены по всем правилам риторики, в них идет напряжённый поиск истины, раскрывается нарочито дидактичная идея пьесы. В столкновении жреца и Философа первый терпит сокрушительное поражение. Жеривол ведёт спор на таком «заниженном» уровне, что Владимиру становится стыдно за него. Философ же в этой сцене полон чувства собственного достоинства, ответы его предельно лаконичны, так как он вполне осознаёт, с кем имеет дело, оттого перед невеждою не вдаётся в объяснения. Он знает, что основная беседа впереди, с князем Владимиром. Однако греческому послу важно изобличить перед князем и его окружением скудоумие верховного жреца. В ответ на первую серию вопросов Жеривола посол долго молчит, а затем гордо произносит: «Таков слову твоему ответ подобает» (179). Фраза вызвала у Н. И. Гнедича восхищение: «Это близко к высокому»[113].

Столкновение Владимира и его окружения с лагерем жрецов и их пособников придаёт пьесе остроконфликтный характер. Прокопович обнажил главное противоречие соответственно двух эпох (X и XVIII вв.), найдя в них точки соприкосновения: борьба нового со старым, света с тьмой.

Драматическое действие построено не только на борьбе героя с тем, что ему противостоит, но и на преодолении сильнейшего внутреннего сопротивления, больших душевных сомнений. Г. А. Гуковский увидел в этом значительное отличие пьесы Феофана Прокоповича от обычных школьных драм. «Брань духовная» – это, по Г. А. Гуковскому, «попытка изобразить душевный, психологический конфликт в сознании Владимира, раздираемого сложной борьбой старых привычных представлений с новой истиной, постепенно открывающейся ему, и, с другой стороны, борьбой плотских вожделений его с высоким идеалом морали, преодолевающим страсти»[114]. Зритель и читатель подготовлены к восприятию «брани духовной», которую князь переживает в третьем и четвертом действиях, т. к. во втором действии получили об этом уведомление.

Песней-заклинанием Жеривол вызвал бесов мира, хули и плоти, которые бахвалятся силой своих чар и клянутся Жериволу в том, что не допустят Владимира к измене языческой вере. Бес мира (или гордыни), уверен, что властолюбивый и гордый киевский князь не преклонит «свою распятому и нищему вию Христу» (167). В интересном монологе беса мира Феофан Прокопович ставит крайне важную для раннего русского просветительства тему разумности. Бес мира так характеризует желание Владимира принять христианство:

…Аз недоумею
Объяти се мислию, ниже помисл умний
может сие сказати. И аще безумний
Сотворить тако, аще от греков прелстится,
весте ли вы, кому он в сем уподобится? (167)

Далее бес говорит о Константине Великом, римском императоре, который стал в конце своей жизни христианином, чем сильно опечалил бесов, и теперь они плачут «толику его погибель помняще» (167). Феофан-драматург наделяет аллегорические образы чисто человеческими качествами, максимально приближая их к обычным действующим лицам, что выгодно отличает их от аллегорических образов-символов в пьесах начала XVIII в.

После третьего явления (III действие), изображающего дискуссию, драматургический рисунок пьесы меняется: в самом большом в пьесе четвёртом явлении происходит очень обстоятельный и серьёзный теолого-философский разговор Философа и князя Владимира. Вопросно-ответная форма явления давала возможность подчеркнуть интеллектуальную мощь Философа и сильный характер Владимира.

Киевский князь осознаёт, насколько низок уровень образования и воспитания его подданных и его самого. В том, что так невежественен Жеривол, он усматривает не только субъективные, но и объективные причины. «Род наш жесток, и безсловний, и писмен ненавидяй», – говорит князь Философу (181). Вопросы Владимира обнаруживают в нём человека любознательного, быстро улавливающего суть сообщаемых ему Философом сведений. Феофан Прокопович устами Философа изложил свои теологические и философские воззрения. При этом важно, что Философ стремился сформировать убеждения у своего собеседника, прибегая не столько к его чувствам, сколько к разуму. В качестве примеров Философ использует сопоставления с явлениями природы и человеческой жизни, обращается к греческой («еллинской») истории, к теории естественного права, к философии Платона и Эпикура. Теолого-философский монолог проповедника – искусное ораторское произведение, построенное по правилам риторики.