Русская любовь. Секс по-русски

Где здесь Секс, замешанный на Любви? Его нет. А если его нет, то нет и соединения двух сердец, которое делает время, проведенное в сексуальном общении, просто золотым, о котором, будучи даже в преклонном возрасте, будешь вспоминать с трепетом. Что делали со мной женщины, с каких сторон они раскрывали себя, какие жизненные уроки они мне преподали! Эти уроки помогли мне оценить то неоценимое, что представляет из себя женщина. Каждая своими достоинствами и недостатками сделала меня и хуже, и лучше в духовном плане. Они научили меня ценить ту единственную, с которой я прожил пятьдесят три года своей жизни. Они научили меня также и плохому. Я научился с первого взгляда разглядеть пустышку в женщине, будь она чертовски красива и привлекательна.

Многие женщины очень фальшивы в своей внутренней сущности. Предел их мечтаний – создать базу только на основе Секса без любви. «Создам видимость того, что ты мне нравишься и я тебя люблю. Плевать, что ты на тридцать лет старше, плевать на твой «пивной живот». Главное – ты, «лох», отдашь мне свои денежки. И в моем доме, с моим ребенком, за мною будут ухаживать слуги, а ребенка воспитывать гувернантки». Ну как они находят таких мужиков? И представьте себе, находят. Что касается меня, то я благодаря моим бывшим подругам через минуту разговора с женщиной вижу, кто она.

Глава X Люба

Судьба столкнула меня с математичкой. Двоечник по этому предмету, я видел всю вредность математики и такого сухаря не хотел иметь в постели. Хотя хочу заметить, что в сексе она была математик-теоретик. Немыслимые сложности, составляющие понятия о Сексе как в духовном, так и в физическом плане, для нее, что орех расщелкать. Люба далеко ушла в понятии об интиме от всех других женщин, которых я знал до Верочки, Седы и Гали.

С ней я познакомился на пляже в Серебряном Бору. В кругу друзей я сидел и играл на гитаре. Лились бесконечные песни. Они были по тем временам запрещены, как политические, но я их пел. Просто по какому-то везению я не загремел в тюрьму. В стороне от нашей группы на полотенце сидела загорелая женщина лет так двадцати восьми – тридцати. Я подошел к ней и спросил, что она читает. Подняв ко мне свои голубые глаза, она сказала: «Читаю математический альманах. Прочла о том, что есть неразрешимая загадка. Она называется гипотеза Пуанкаре. Знаете, а между прочим, как вас зовут?» «Ферд», – сказал я. «Так вот, Ферд. Я сидела и не очень внимательно читала, так как своими песнями вы очень меня разволновали. Я неравнодушна к творчеству Есенина». «А между прочим, как вас зовут?» «Люба», – ответила она. «Не хотите ли вы поближе познакомиться со мной?» – спросил я. «С удовольствием. У вас есть телефон?»

Я сказал, что нет, но у моего друга Володи Кузьмина есть. «Вот и хорошо. В следующую субботу я ему позвоню, и мы договоримся о встрече». И точно, в следующую субботу Володя зашел ко мне и сказал, что Люба будет ждать меня у памятника Пушкину во столько-то часов. Дорогой Александр Сергеевич! Ты был просто покровитель в моих любовных приключениях. Почти все встречи проходили около тебя. В этот день мы пошли в кино, погуляли. Люба рассказала мне, что просто влюблена в самый проклятый и ненавистный мне предмет. По математике я был круглым двоечником. «Ферд! Приходите ко мне в гости в воскресенье. Я живу по адресу…»

Назавтра я пришел по указанному адресу. Всю ночь перед встречей я не спал. Вот это фокус. Затем я иду на встречу с этим «суха-рем-математиком»? Не успел я войти в комнату и сесть на диван, как увидел, что Люба с невероятной скоростью стала раздеваться. Прочь полетели лифчик, туфли, трусики. Груди ее, стоявшие под прямым углом, мелко и упруго дрожали при каждом шаге ко мне. Она стала судорожно расстегивать пуговицы на моей рубашке. Затем расстегнула пояс брюк. Через минуты я стоял перед ней голый. Она толкнула меня, и я оказался на диване. Ее не интересовало ничего, кроме того, к чему она стремилась.

Ей не нужны были прелюдия или поцелуи, которые обычно бывают между любовниками в начале отношений. Она скользнула вниз щекой по моему животу, взяла мой член в руки и прижалась к нему лицом. Началась какая-то непонятная игра. Она его брала в рот, обнимала, целовала, разговаривала. И он, стоя под прямым углом, дрожа от возбуждения, как будто говорил: «Ну хватит, отпусти скорей меня туда, куда бешено стремлюсь». Не тут-то было. Прошло почти полчаса, а она, проводя по нему снизу вверх, выжимала те прозрачные капельки желания и жадно слизывала их.