Русская любовь. Секс по-русски

Удивительно, как объединяются цены на секс с немецкими ценами. Наверно, как и мода, взаимное быстрое проникновение.

– Куда и как поедем?

– А у вас есть куда?

– Нет. Я здесь гость.

– Тогда сделаем так. Возьмем такси, с нами будет наш начальник. Он проводит нас до нужного места, и через обговоренное время приедет за мной. Только вы должны запомнить, что час со мной стоит 50 марок.

Пока они разговаривали, иностранец видел, что к девушкам подкатывали машины, и мужчины, сидящие в них, что-то обговаривали через окно. Затем одна или две девушки садились в автомобиль. Туда же садился сопровождающий их сутенер. Разговорившись с одной из девушек, московский гость узнал, что девочки на этой панели собрались со всей России. Нужда и нищета заставили их стать проститутками. Большую часть денег они отправляют своим бедствующим родителям, сестрам и братьям. Лена, как звали одну из них, прониклась сочувствием к человеку, который прошел по развалинам своей юности, и рассказала, что 20 ДМ забирает хозяин, дающий им крышу – какой-то милиционер, 10 – сутенер, а 20 ДМ остается ей.

– Вот пропущу пятерых за день и считайте, сколько останется мне.

Недалеко стояли трое молодых людей, лица которых симпатии не вызвали, и прислушивались к беседе. Еще она рассказала, что живет в комнатке с пятерыми подругами, что их часто бьют для острастки, в общем, приходится нелегко – особенно по «субботникам».

– А что это такое? – заинтересовался фраер [12] .

Девушка матом не брезговала и со злостью рассказала, что их раз в месяц привозят в отделение милиции, где собираются несколько десятков милиционеров.

В этот день приходится бесплатно обслуживать четверых-пятерых деятелей подряд, да еще и получать оплеухи.

– Да это не так обидно. Знаете? – она показала в направлении «Националя». – Там сейчас сидят бляди, которые получают за ночь по 1000 ДМ. Заразы. Вот бы туда попасть, в этот разряд элитных проституток. Но без связей – не попадешь. Так и останусь вечно под угрозой заболеть СПИДом или сифилисом. Нас ведь подбирает всякая сволочь. Мы ведь – уличные проститутки.

Оказалось, что женщины из «Националя» имеют своих покровителей, которые предоставляют им шикарные квартиры с обстановкой на постоянное жительство. Клиенту дается гарантия, что они здоровы. Врач постоянно следит за этим. Проститутки вращаются в высшем для России обществе, получая богатую клиентуру.

Больше одного мужика проститутка за ночь не имеет. Их красоту и здоровье сутенеры ревниво оберегают. Когда спят с ними, то часто можно услышать: «Ты что, оборзела? Посмотри на свои руки, что-то мышцы отвисли, жопа провисла, да и кожа дряблая. Смотри, блядь, срочно исправляй недостатки, а то быстро у меня на панель пойдешь. И идут, и в страхе исправляют своё тело, а то гляди и вправду окажется на панели с дешевыми, наглыми деревенскими проститутками. По этому «фитнес-центры» набиты красивыми девочками.

– Нет. В «Националь» не попадешь, – горько вздыхает собеседница.

Господи! Каким счастливым почувствовал себя московский гость-«иностранец», когда вспомнил, какую счастливую молодость он когда-то прожил, стоя на том же самом месте, где была сейчас на месте греха, нищеты и унижений местная проститутка Леночка.

– А ну их всех на хуй, – в сердцах говорит проститутка. – Ну, что? Давайте прощаться, а том мне попадет.

В стороне стояли сутенеры, видимо, недовольные, что их подопечная долго болтает.

– А знаете, я бы с вами не поехала даже за двойную плату.

– Почему? – последовал вопрос.

– А потому, что все бывшие русские – теперь эмигранты – приезжают сюда в гости, изголодавшись по сексу. Трахают все, что ползает и шевелится. Ведь заебете насмерть. Поэтому и не поеду хотя говорю вам это зря. Сама вижу, что не поедете.

– Ну и ну, – думает гость. – Вот это комплимент, как в воду глядела девчонка. Если бы поехал, могло бы так случиться, несмотря на то, что девушка сказала, что у нее внизу все болит.

Но он и вправду не поедет. Потому что любовь за деньги ему отвратительна.

– Боже мой! – думает гость – Какое раньше было счастливое время для молодежи, хотя были ужасающая бедность и нищета. Но среди всего этого не было нищеты духа.

Попрощавшись, он заходит в магазин, где когда-то стоял его отец и выпивал бокал шампанского с конфеткой.

Смотри – чудеса. Магазинчик пуст: нет ни шампанского, ни конфет. Голые полки, нищета, нищета. И вот человек с седой головой, кажется, еще больше поседевший за время своей прогулки, стоит в переходе метро, где в 1955 году он встретил свою первую женщину. Он думает о том, что тот большой ключ, украденный ею, до сих пор висит у нее на стенке. Мужчина облегченно вздыхает. В западной жизни за 18 лет эмиграции он стал чутким и обязательным.

В такси – скорей в такси! И на старый Арбат! Вернее, туда, где от него что-то осталось.

Стоит на том месте, где споткнулась и упала Верочка, стоит и плачет.

Не слишком ли часто плачет мужчина? Нет, не часто. Он плачет от понимания утраты его прошлой жизни, он оплакивает потерю Любви. Иностранец за время «длительной эмиграции» узнал о судьбе своих друзей и о смерти своего друга.