Русская любовь. Секс по-русски

…В теплый майский день 1978 года в поисках работы я оказался совершенно случайно на Мэдисон-авеню, которая пересекается с 55-й улицей Нью-Йорка. Я проходил мимо бесконечно печальных, коричнево-серых строений, которых так много в этом городе. В основном окна в этих домах вместо штор закрыты газетами, и создается впечатление, что они никогда не моются. Я оказался в одном здании, находящемся напротив дома, на котором висела вывеска «Отель Винслоу». Случайно посмотрев на него, я увидел напротив, на балконе 16-го этажа, удивительную картину. Там с какой-то кастрюлей возился голый человек.

Он, видимо, наслаждался солнечным днем и что-то готовил. Его голый зад мелькал то там, то здесь. Несмотря на то, что отель окружали офисные здания, он, очевидно, никого не стеснялся. Из-за большого расстояния деталей я не видел. Но из тех окон, что были на уровне балкона, работающие клерки, наверное, видели его болтающийся между ногами член.

Я безуспешно который день искал работу в ненавистном для меня Нью-Йорке. Какая работа, если ты слепой и немой, без языка, да к тому же в «Новом свете». В организации, помогавшей беженцам из России, которых евреями не признали – JRCI [15] – мне говорили: «Мистер Фингер, осталось три недели… две недели… одна неделя до окончания выдачи временного пособия. Ищите работу, снимайте комнату у испанцев». Работы не было. Всегда следовал вежливый отказ: «Мегаполис – своих безработных навалом».

Город произвел на меня по приезде ошеломляющее впечатление. Я никогда в своей жизни не видел столько сумасшедших на улицах. Я никогда не видел столько толстых мужчин и женщин. Никогда в мой нос не проникали необъяснимые запахи, непохожие ни на что. В Европе таких запахов нет. Меня окружали люди, куда-то просто бегущие – а куда, куда? Было очень много людей, ночевавших на улице, на решетках «сабвея». В общем, эти дни для меня были сплошным открытием.

Пришла пора теперь написать, кто я такой. Зовут меня Фердинанд Фингер. Я коренной москвич, женат, имел в то время сына тринадцати лет. По образованию – спортивный тренер, преподаватель анатомии и физиологии, который никому на Западе не нужен. Своих полно, говорящих по-английски. В Нью-Йорк я попал в марте месяце в ужасную промозглую погоду, в ужаснейший грязный, бесконечно унылый и печальный отель. А попал я туда после работы в Италии, на фантастическом острове Иския, где над моей семьей шелестели пальмы и голубые радостные бассейны манили в себя. И вот я попадаю на неописуемое дно жизни. Я поставил себе цель – выжить, выжить. Как выжить, я не знал. Спасибо моему другу Вилли по итальянской эмиграции. Он спас меня и приютил мою семью на острове «Фар Роккавей» недалеко от Нью-Йорка. Мрачный, холодный, враждебный душе человека океан бросал в нас холодную пену. Над Атлантикой носились крикливые чайки с невыносимым гортанным криком волновали меня. На берегу стояли мрачные серые блочные дома, в которых жила «Одесса», не знаю, с какими перспективами на будущее. Работы ни для кого не было. Душа моя охолодела. Я понял, что здесь с семьей я просто пропаду. Поэтому, в отчаянии бродя по Нью-Йорку и вдобавок увидев человека с голой жопой на балконе шестнадцатого этажа этого печального здания, я понял, что без работы, да еще при виде сумасшедшего существа, крутящегося перед взором десятков клерков в окружающих зданиях, я просто пропал. Клянусь, я подумал, что нужно посерьёзнее отнестись к длинным картонным коробкам, стоящим на решетках «сабвея». Я посчитал, что нужно достать три длинных коробки для ночевки всей семьи. Ведь я не мог обременять дорогого Вилли бесконечное время.