Русская мафия 1988-2007

Все молча вошли внутрь. Кабинеты представляли собой большие комнаты, размером двадцать-тридцать квадратных метров. Набор мебели был стандартным: около окна стол и два стула, приколоченные к полу железными скобами. Окно было зарешечено двумя рамами. Фонарь также был закрыт сеткой. С правой стороны – крючки для одежды. Вот и вся мебель. Стены были выкрашены то ли в синий, то ли в зеленый цвет – при слабом освещении трудно было разобрать.

Алексей сразу заметил, что помимо стандартного стола в кабинете находились еще два и несколько стульев, стоящих в углу, видимо, заранее приготовленные конвоирами. Кто-то из молодых начал расставлять стулья и сдвигать столы, создавая что-то вроде большого стола для банкета. Женщины открыли коробки, из которых достали белые скатерти, постелили их на столы и стали выгружать продукты – коньяк, фрукты, консервы, красную икру, салями, сигареты, какие-то деликатесы...

Тем временем Сибиряк настроился на волну своей маленькой радиостанции и спросил:

– Витюха, как там дела?

Раздалось шипение, и издалека, словно из подземелья, донесся голос:

– Все нормально, командир! Все спокойно! А как у вас?

– Отдыхаем, – сказал Сибиряк. – Ждем.

– Желаю удачи!

– Понял тебя, братуха!

Выключив рацию, Сибиряк спрятал ее в карман.

Первый военный сказал:

– Вам придется немного подождать. Все будут минут через десять-пятнадцать. Пока посидите, покурите, отдохните. Я вас закрою.

Он вышел и повернул ключ в замке.

У Алексея мелькнула мысль: «А вдруг это конец? Вдруг нас здесь и накроют?!»

Алексей стоял около окна следственного кабинета, закрытого мощной решеткой, и всматривался в тюремный двор. Давно стемнело. Тюрьма перешла в режим отбоя, но во многих камерах работали телевизоры – показывали эстрадную программу.

Со стороны тюремного двора доносились голоса заключенных: одни искали своих подельников, другие переговаривались с соседями по камерам и передавали друг другу новости.

Алексей подумал: «Слава богу, пронесло! Не сижу на нарах, а гуляю на свободе. Хотя мое место давно среди них».

До прихода долгожданных визитеров оставалось несколько минут. Алексей уже начал нервничать. К нему подошел Костя и сказал:

– Не тушуйся, братишка, все будет нормально. Только что звонил старшему, он с нетерпением ждет известий.

Алексей знал, что особых игр с ворами у них не было. Им необходимо было обсудить с Шакро-старшим – известным вором в законе – одну коммерческую операцию, которую они должны были провести в ближайшее время. Никто из близкого окружения Шакро окончательного решения этого вопроса на себя брать не стал, поскольку там были задействованы слишком большие капиталы.

– Все решит он, – говорили они, имея в виду Шакро.

– А как с ним связаться?

– Есть у нас одна дорога...

И когда Сибиряк предложил вариант прохода в Бутырку для встречи с Шакро, то на совете группировки почти все подняли руки, одобряя такую операцию, так как согласование предстоящей коммерческой операции непосредственно с Шакро было оптимальным вариантом.

Вскоре дверь открылась, и вошел Шакро[1] . Это был крепкий лысоватый мужчина лет пятидесяти. Он вошел осторожно, но, увидев Сибиряка, заулыбался. Сибиряк, раскинув широко руки, стал подходить к нему. Они поцеловались, обнялись. Шакро не ожидал, что к нему кто-то придет. Его тут же окружили другие ребята, стали хлопать по плечу, радоваться. Потом в кабинет вошли еще двое из группировки. К ним подбежали Костя и Алексей. Так же тепло с ними поздоровались.

Сибиряк обратился к конвоиру:

– Николаша, может, примешь на грудь с нами по маленькой?

– Нет, – покачал головой контролер СИЗО. – Я в следующий раз, позже. Ну что ж, времени у вас полтора-два часа. Через два часа подойду. Если что, пусть кто-нибудь из вас выйдет. За столом сидит наш человек. – После этого Николай ушел.

Ленчик, увидев свою временную жену Тамару, которая была на четвертом месяце беременности, крепко обнял и расцеловал ее.

– Братва, не обижайтесь, жену давно не видел – три месяца! Я сейчас, я быстро...

Все засмеялись:

– Ты давай не быстро, а качественно!

Ленчик, схватив Тамару обеими руками, удалился с ней в соседний кабинет.

Все спокойно сели за стол, открыли выпивку, наполнили стаканчики и подняли первый тост в честь Шакро.

Когда выпили вторую рюмку, Алексей почувствовал себя немного захмелевшим. Он уже давно не пил. Строгая дисциплина, которая поддерживалась в группировке, имела очень жесткий характер. Хотя Алексей уже относился к разряду «старших», которым разрешались некоторые послабления, злоупотреблять этим никто из них не имел права, как бы показывая свой характер и выдержку подчиненным.

Вторая рюмка коньяка дала себя знать, и Алексей немного расслабился и решил, что все закончится благополучно. Он молча сидел за столом и внимательно слушал.