Русская мафия 1988-2007

Я легко представил, как Розенфельда специально бросили в общую камеру к матерым уголовникам, каждый из которых норовил выбить из коммерсанта деньги, унижая и подвергая физическим мучениям.

– Угрожают пресс-хатой, – еле слышно проговорил Розенфельд.

Я тяжело вздохнул:

– Что они хотят?

– Говорят – ты обвиняемый, тебе грозит большой срок за хищение и контрабанду. Но если дашь показания на крышу, – Розенфельд сглотнул слюну и сделал паузу, – о вымогательстве машин, то будешь свидетелем и мы тебя выпустим.

– Обманут! – уверенно сказал я.

Розенфельд опять тяжело вздохнул:

– Сейчас хотят в другую камеру отправить.

– В какую?

– На «спец», к ворам...

– Не бойся, я знал многих воров и сидел с ними в зоне. Они народ справедливый. Да и народу в камере пять-шесть человек, это лучше. У нас в хате об этом базарили. Так что, может, кто тебя под свое покровительство возьмет.

– Я больше так не могу!! Я не выдержу! – сказал Розенфельд.

Вдруг залязгал замок, дверь открылась, и вертухай выкрикнул:

– Розенфельд, с вещами на выход!

– Держись! – тихо сказал я на прощание.

Практика переброски заключенных из камеры в камеру существовала в стенах следственного изолятора давно. Это был один из тактических приемов администрации. Во-первых, заключенному не давали возможности существовать в определенном коллективе. Напротив, время от времени заключенных перебрасывали, как бы создавая для них возможность по-новому завоевать авторитет. Каждый раз в новой камере заключенный начинал с нуля свою жизнь. А если к этому времени кто-то имел свои минусы, то тюремная почта работала оперативно. Заключенный не успевал прибыть на новое место, как вся информация о его негативном поведении была доведена до сведения его новых соседей по камере.

Моя новая камера была небольшого размера, находилось там человек тридцать – мощные, крепкие ребята, на теле у многих виднелись синие наколки. Определенно это был «малый спец», среднее звено между общими камерами и «большим спецом».

«Малый спец» выгодно отличался от «общака». В общей камере сидело 90 человек вместо 30 положенных, то есть, правильнее сказать, стояло – спали они в три смены. Я, в силу своего авторитета, спал в обычном режиме, то есть с 23 до 6 утра, и никто меня не беспокоил, а молодым и впервые попавшим на нары не предоставлялось такой возможности. Они спали по два-три часа утром, столько же днем и немного – ночью.

Коллектив общей камеры поделен на семьи – небольшие группы людей, объединенных общими интересами. Обычно в семьи входило 5—10 человек. Семьи вели общее хозяйство. Все посылки – «дачки», получаемые ими с воли, они делили поровну, садились обедать всей семьей, старались держаться друг за друга. Если в камере вспыхивал конфликт или драка, то семьи никогда не вмешивались в эти разборки. Но если задевали кого-то из них, то они все стояли друг за друга.

Большинство населения камеры – русские по национальности – занималось спортом. В основном это были долгопрудненские, люберецкие, несколько человек из Подольска. Все они постоянно занимались гимнастикой, отжимались, подтягивались – в общем, тренировались.

Однажды в камере вспыхнула серьезная драка. Причина ее была банальной. Время от времени в камере появлялись молодые пацаны, которые впервые попадали в СИЗО. Среди таких был парень лет девятнадцати, угонщик автомашин. Он сразу же, не зная законов и понятий, не вписался в коллектив, практически попав в разряд «шныря». Он спал под нарами, постоянно был уборщиком и слугой уголовных авторитетов, которые находились в этой камере. В один из обеденных перерывов, когда одна из семей села за стол и начала «харчеваться», молодой пацаненок сидел на нарах и строил разные гримасы, вероятно, боровшись со своим желудком. Наконец, он не выдержал, сорвался с места и нырнул в дальняк к параше, огороженной одеялами. Раздался громкий звук выходящего из его кишечника воздуха. У парня явно было сильнейшее расстройство желудка, и его мучили боли. Он не смог сдержаться. Вскоре он вышел из дальняка. И началось – с нар слезли двое здоровых бугаев с множеством наколок, говоривших о том, что они уже не первый раз парятся на нарах, и учинили настоящую разборку.

– Ты что сделал? Крыса! Ты нарушаешь основные законы и понятия! – кричали они. Потом они налетели на парня и стали бить его ногами и руками. Ходить в туалет во время приема пищи было великое западло. Но в этом случае можно было бы сделать исключение: парень ведь сделал это не нарочно, он был не в силах терпеть больше. Но у двоих «горилл», видимо, чесались кулаки, и этот случай был поводом подраться.

Войны с чеченцами

На встрече столичных бандитов в «Дагомысе» в 1988 году московские территории были поделены по-честному. Принять участие в дележе отказались только чеченцы, заявив, что лучше заберут себе весь город, нежели будут «тусоваться» в каких-то районах.

Такой разлад был причиной первой войны. Русские бандиты объединились и начали вытеснять чеченцев с помощью оружия и поддержки милиции.