Русская мафия — ФСБ

Стали слышны команды через мегафон, и солдатский спецназ МВД марш-броском перебрался во двор тюрьмы и устремился ко входу между двумя корпусами. Часть зэков пыталась забаррикадировать дверь, и тут прозвучали автоматные очереди над головами, через дверную решетку. Толпа залегла на пол, из гранатомета были выпущены гранаты со слезоточивым газом. Крутясь и дымя, они вызывали слезы и не давали дышать.

Чтобы спастись, мы прижимали к глазам и ко рту смоченные тряпки. Все беспорядочно двигались, как слепые котята. В этот момент взорвали дверь, и спецназ в противогазах и касках с забралами, со щитами и большими коричневыми дубинками для подавления бунтов ввалился в коридор, вытесняя зэков во дворики, рассчитанные на одновременный вывод не более четырех камер. Туда загнали почти всех, не считая «петухов», «козлов» и ментов. Тех выдернули из обкуренного слезоточивым газом здания, зацепив решетки их камер за пожарную машину и БТР. Людей высадили, как десант, и загнали всех в одноэтажный банный барак.

Бывшие во двориках — стали терять сознание от тесноты, но упасть никто не мог из-за недостатка пространства. Так, стоя, и «отрубались». А сверху над головой раздавались для устрашения автоматные очереди, и начальник тюрьмы, находясь там же на решетке над прогулочными двориками, рядом с командиром войскового спецназа и с прокурором, кричал: «Ну что, кто из нас «козел»?!». И, указывая на особо запомнившихся, давал команду солдатам, образовавшим живой коридор с поднятыми щитами и опущенными забралами, пропускать зачинщиков через строй, избивая дубинками.

По нормативам, дубинки запрещено применять выше поясницы. Но зэков били по головам и спинам, многим поломали основание черепа, были сотрясения мозга, и безжизненные тела потерявших сознание выкидывали во двор. Выбравшихся через строй и не упавших сажали на корточки, заставляя поднять руки, сцепленные за головой, и натравливали приспущенных на длинных поводках служебных собак, которые рвали наши одежду и тело, а солдаты постреливали в воздух короткими очередями.

Ту влюбленную парочку хозяин велел придержать. Дама с обширными формами вальяжной походкой двигалась по коридору сквозь строй, не торопясь, и солдат ради смеха поддал ей дубинкой по заду. Тогда «Ромео» Расул, будучи джентльменом, ударил солдата в забрало. А стоявший напротив солдат со всей силы огрел дубинкой Расула по затылку. Кровь брызнула из ушей и носа таким фонтаном, которого я еще прежде не видел. Теряя сознание, но стараясь удержаться на ногах, скобля руками о противоположную дверь, Расул получил в тот же момент еще два сильнейших удара, и после этого затих, отключившись.

Двое солдат взяли его за ноги и потащили оставлявшее кровавый след тело по полу — из коридора во двор, где бросили среди нас, сидевших на корточках, и среди других — бездыханных. Уже был солнцепек, и один зэк, обглотавшийся, видно, таблеток и ничего не соображавший от дурмана и жажды, поплелся к крану с водой, расположенному возле бани. Солдаты, стоявшие на его пути, били его дубинками, но он под наркозом не чувствовал. Падая и подымаясь, он снова полз на карачках, так что его упорство вызвало смех среди солдат, и они позволили ему утолить жажду. Там, под краном, он и упал окончательно.

В этот момент во двор начали загонять автозэки. В них стали набивать заключенных. Впритирку в машину входит человек восемнадцать, это если уже через край. Когда другим не остается места, они висят на ступеньках и начинают кричать, что автозэк переполнен. Тогда солдаты спускают собак, в бешенстве грызущих не поместившихся, и автозэк становится сразу «резиновым». Туда впихивают человек тридцать.

Забегая вперед, скажу, что бунт привел к тем последствиям, что на восемнадцать «крайних» заключенных, которые вообще не имели к нему отношения, были следственной группой Прокуратуры СССР заведены уголовные дела по статье 77 прим. 1, предусматривающей ответственность за особо тяжкие преступления — от восьми лет лишения свободы до высшей меры. Главным свидетелем по этим делам была зачинщица бунта и провокатор — та самая Зика, которую сразу же после событий выпустили из тюрьмы под расписку.

…Зэков развезли по разным тюрьмам, часть отправили в Дербентскую тюрьму, часть — в Махачкалу, другую — в Грозный, куда перевезли и меня. Как горох, мы высыпались из машин в настоящее пекло, и многие были напуганы. Бунтовщиков там для видимости встречали с собаками, менты стояли с «черемухой» и дубинками, а мне смешна была эта показуха, так как я знал местный «веселый» режим, проведя здесь ранее почти год по статье 191 прим. 2 — «Покушение на сотрудника милиции при исполнении им служебных обязанностей», предусматривающей от пяти лет лишения свободы до расстрела. «Сотрудником» был ныне покойный, а в то время заместитель начальника уголовного розыска Ленинского РОВД, Леча Зузиев, пытавшийся совершить против меня, на почве личной вражды, провокацию при помощи своего агента по оперативной кличке «Студент».