Русская мифология. Энциклопедия

«Мне есть имя Трясся. Не может тот человек согреться в печи» Вторая рече: «Мне есть имя Огнея. Как разгорятся дрова смоленыя в печи, так ражигает во всяком человеке сердце» <…> Третья рече: «Мне есть имя Ледея. Знобит род человеческий, что тот человек и в печи не может согретися» <…> Четвертая рече: «Мне есть имя Гнетея. Ложится у человека по у ребре, аки камень, здыхает, здохнуть не дает, с души сметывает» <…> Пятая рече: «Мне есть имя Хрипуша. Стоя кашлять не дает, у сердца стоит, душу занимает, исходит из человека с хрипом» <…> Шестая рече: «Мне есть имя Глухая. Та ложится у человека в головы и уши закладывает, тот человек бывает глух» <…> Седьмая рече: «Мне есть имя Ломея. Ломит у человека кости и главу, и спину, аки сильная буря сырое дерево» <…> Восьмая рече: «Мне имя Унея. Аки выловиц плетима испущает тець и кровь» <…> Девятая рече: «Мне имя Желтея. Испущает на человека желчь, в поле желток и отдохнуть не дает» <…> Десятая рече: «Мне имя Корку-ша» <…> Одиннадцатая рече: «Мне есть имя Гледея. Та буди всех проклятие: в нощи спать не дают: на месте не сидит» <…> Двенадцатая рече: «Мне есть имя Невея. Сестра старейшая трясовича и угодница Ирода царя, наболящим человеком страшна; та усекнула главу Иоанна Предтечи и принесла пред царя на блюде».

В Костромской губернии считали, что старшая из сестер-лихорадок Невея — самая злая, именно она посылает к людям остальных сестер. В русских заговорах лихорадки противопоставляются христианскому миру: «Посланы мы от Ирода царя в мир православный тела их трясти и кости их мождати»; «оне по миру ходят, отбывают ото сна, от еды, сосут кровь, пилами пилят жел-тыя кости и суставы» Тяжесть лихорадки отразилась в поговорке: «Лихорадка — не матка: треплет, не жалеет».

В мифопоэтических текстах лихорадки соотносятся с нечистой силой. В заговоре св. Сисиний так их и называет — «дьяволами», а на его вопрос о том, зачем лихорадки пришли мучить род человеческий, они отвечают: «А кто много и беспрестанно спит и ест, не молится, и кто без молитвы Иисусовы спать ложится, и кто молитвы Иисусовы не творит, вставая, не перекрестится, и кто в праздники Господни блуд творит и нечист ходит, и пьет и ест рано, и тот наш угодник».

В мир человеческий лихорадки приходят из «иного» мира. Изначально они находятся под землей, где прикованы цепями. В заговорах они появляются из лесной чащобы, болота, из моря-Окияна, морской пучины, иногда они сидят на Латыре-камне. Вот как описывается их появление: «Бысть в Черном море возмущение: изыдоша из моря тринадцать жен, и идут по воде, простово-лосыя»

В крестьянском сознании появление лихорадок могло связываться не только с мифологическими пространственными образами, но и с конкретными реками и водоемами. Так, во многих местностях у русских лихорадки считались особенно опасными в конце зимы и весной и что легче всего заболеть лихорадкой на воде. Поэтому во избежание опасности весной старались как можно реже переправляться через реки.

В Тульской губернии верили в то, что лихорадки появляются из-под земли в определенное — опасное — время: в полдень или на закате солнца, что также сближает их образ с мифологическими персонажами низшей демонологии и нечистой силой вообще.

В крестьянском календаре в связи с представлениями о лихорадке были значимы некоторые даты. Так, 15 января — в Сильвестров день — у русских существовал обычай «заговаривать лихоманку», то есть с помощью заговоров выгонять лихорадку. Об этом дне известна поговорка: «Сильвестров день гонит лихоманок-сестер за семьдесят семь верст». Со дня Тарасия-Кумошника (25 февраля / 10 марта), который своим народным прозвищем обязан одному из именований лихорадки — «кума», крестьяне опасались ложиться отдыхать днем: иначе, верили, нападет «кумоха».

Трясовицы.