Русская модель управления

Лестно, конечно, так думать, но если посмотреть на реальные события, которыми сопровождалось случавшееся несколько раз в русской истории разрушение государства, то мы обнаружим, что на развалинах беззаконного государства народ выстраивал по имевшимся у него в головах образцам и стереотипам новые конструкции, ничуть не лучше старых, и продолжал жить той же беззаконной жизнью, нарушая законодательство на всех уровнях управления.

Да и вообще, надо сказать честно, неправовой характер отношений, игнорирование закона — в России это характерно не только для государства, но и для общества в целом. Причем для населения в не меньшей степени, чем для госуда9₇ства. «Идея законности, правового государства никогда не была для простого народа „своей"»^{1 7}. «Нам нравится рассуждать о том, что власть должна доходить до каждого отдельного человека, ответственность — делегироваться до самого низа, обязанности — четко распределяться, но в реальности мы быстро устаем от этих правил игры, начинаем искать лазейки, чтобы их нарушить и при первом удобном случае спихнуть ответственность обратно наверх»¹⁹⁸, — пишет В. Краснова.

Сейчас можно долго спорить о том, кто первый начал — государство ли с самого начала было беззаконным и обрекло формирующееся общество стать беззаконным или, наоборот, сформиро­валось беззаконное общество, и оно уже вынудило государство стать таковым. Исторически государство в России «случилось» раньше, чем общество, государство формировало для себя

¹⁹⁷ Есть ли логика в отечественной истории? С. 22.

¹⁹⁸ Краснова В. «Спорить с национальным колоритом в бизнесе все равно, что спорить с природой»: беседа с М. Делягиным и С Пятенко // Эксперт, 1995. —

№ 10 — С 35

народ, а не наоборот, как это было в большинстве стран мира («Русский этнос в его современном понимании как нечто единое по существу был вынянчен государством»¹⁹⁹.) Следовательно, государство виновато в большей степени. Но это уже не так важно.

Важно другое — то, что весь народ от конюха и до монарха, от вахтера и до генерального секретаря един в своем стремлении (не соблюдать закон и уклоняться от его исполнения всеми возможными способами. Я, нормальный, цивилизованный по российским понятиям человек, оказываясь за границей, по степени соблюдения правил становлюсь на одну доску с последним та­мошним бомжом. Титанических трудов, изнурительного внимания к мелочам требует жизнь на Западе от русского человека. Все время приходится поступать не так, как привычно и как удобно, а как положено, идет ли речь о соблюдении правил уличного движения, ритуалов служебного этикета или же общения в быту. Оказывается, невероятно сложно существовать в правовом государстве, настолько мы, русские, беззаконны.

Неправовой характер государства и управления, игнорирование законов и правил являются неотъемлемыми чертами русского образа жизни, следовательно, они не могут не быть связаны с главными, базовыми особенностями России, русского общества, с важнейшими характеристиками нашего менталитета. А поскольку мы в^хяснили, что ключевым элементом русской модели 'управления является существование двух режимов управления, двух стереотипов поведения в каждой голове и обществе в целом, нестабильного режима (аварийного, мобилизационного) и стабильного режима (застойного), то нельзя не прийти к выводу, что законодательство не рассчитано на такую двойственность. Правовой подход предполагает, что каждое действие требует однозначной оценки со стороны закона, с точки зрения универсальных правил поведения.

Можно ли в принципе применять в России единую для всех обстоятельств оценок шкалу, если система управления с самого начала предполагает двойной стандарт? Ведь в случае стабильного состояния системы управления хорошо поступать одним образом, а в случае нестабильного состояния правильно поступать прямо противоположным. В каждой голове сидят оба стереотипа.

В одну эпоху родственники горой стоят друг за друга даже в ущерб интересам правопорядка, и общественная мораль одобряет такое поведение. Так, в ходе перестроечн^хх реформ в Уголов­ный кодекс внесли дополнение, согласно которому отменялась уголовная ответственность за «недоносительство» на близких родственников в случае совершения ими тяжких преступлений. В другую — общественное мнение одобряет поступок Павлика Морозова, по идейным соображениям донесшего на родного отца и поплатившегося за это жизнью. Даже сделанная юным Павлом Корчагиным бытовая пакость — он подсыпал в кулич махорки — становится в глазах автора и читателей оправданным проявлением классовой борьбы (кулич-то — поповский).

С точки зрения закона завод в условиях плановой экономики подчиняется главку, а главк — министерству; работники завода должны выполнять указания директора, директор — приказы и распоряжения главка. Ни в законе, ни в подзаконн^хх актах ничего не сказано о необходимости выполнения указаний райкома, горкома и обкома КПСС, например, о ежегодном направлении людей и техники на сельхозработы. Более того, любое отвлечение людей и материальн^гх