Русская монархия

Либерализм враждебен демократии – власти демоса. "Демос" же – аналог современного понятия "нация", означающий политическое единство граждан. В смысловом наполнении нация-демос предполагает приверженность общим ценностям и целям. Охлос цепляется к демосу; и либералы пытаются это использовать, выдавая охлос за демос. Оплевывая традицию, они зовут к "здравому смыслу", предлагая охлосу доступные ему "интересы" – как их называл Салтыков-Щедрин, "хлевные интересы". Именно поэтому монархия соединяется с аристократией и демосом (нацией), а либералы – с охлосом, олигархией и деспотическими методами правления. Их "десталинизация" предполагает власть отчаянных русофобов, а вовсе не избавление от наследия сталинизма.

Династия не пресеклась

Тому, кто хочет освободиться от продолжения русской истории, надо представить дело так, будто с Россией в 1917 году было покончено, и не будет больше ни русского народа, ни Империи, ни монархии. Подобные воззрения распространяют либо впавшие в уныние ненавистники СССР, признавшие победу большевиков, но не их правоту, либо те, кто не хочет отвечать за все то, что он и его предшественники натворили и за что спрошено может быть только русским народом, вернувшим себе власть над родной землей и свои богатства, приватизированные административно-олигархическими кланами, терзавшими нашу страну в ХХ веке.

Именно по этой причине – от страстного нежелания отвечать за свои деяния – РФ категорически отказывается признать преемственность от Российской Империи, но не прочь принять на себя все финансовые и имущественные обязательства СССР. Если имперское право получит продолжение в современном, то большевики автоматически становятся узурпаторами, а либералы – узурпаторами, укравшими власть у этих узурпаторов. В духе: вор у вора краденую шапку украл – экспроприировал экспроприаторов.

Почему кремлевскому ворью надо было "зарыть" тему Екатеринбургских останков? Потому что тем самым они снимали с повестки дня вопрос о ритуальном характере казни Государя и Августейшей Семьи. А заодно как бы между делом – и вопрос о том, произошло ли в самом деле отречение Николая Второго от престола, действительно ли бумажка с карандашной подписью в уголке и есть тот самый "манифест" или же это грубая фальшивка?

Отречение Николая Второго, скорее всего, не было. Бумажка, составленная из двух половинок, заполненных текстом на разных на разных печатных машинках, – не есть Манифест. Юридически эта бумажка тоже ничтожна. Государь не мог отрекаться без веской причины, не мог отрекаться за сына. И уж, конечно, за всю династию он никак не мог отречься. Это Временное Правительство объявило о республиканских порядках. Просто объявило – и все. Вне всяких правовых процедур. Никаких других актов просто не было. А этот акт – совершенно беззаконный. Что значит: восстановление законности в России – это восстановление монархии. И, соответственно, восстановление правящей династии, чьи права никем и ничем не могут быть опровергнуты.

Большевики и стоящие за их спинами сатанисты очень хотели пресечь династию. Более того, они хотели, чтобы "слуги Вальтазара" зарезали его у них на глазах. Видимо, в этом и была ритуальная сторона казни, о деталях которой мы вряд ли когда-нибудь узнаем, но можем предполагать, сколь сатанински-мучительной была "процедура", к которой шпана из охраны Ипатьевского дома, конечно, имеет лишь весьма скромное отношение.

Династия Романовых образовалась естественным путем – подбором на престол ближайшего Рюриковичам наследника, который на удачу оказался молодым человеком, не запачканным интригами в борьбе за власть и массовым душегубством, которым "прославились" все конкурирующие группировки, исключая разве что князя Пожарского, который с достоинством отошел в сторону. Он мог бы претендовать на власть, но при всех его заслугах и опыте в этом случае лишь продолжил бы Смуту.

Есть примеры династий, которые создавались силой. Но это времена отдаленные, когда закон как таковой отсутствовал. Нам же переступать через исторический закон преемственности совершенно невозможно. Тогда вообще непонятно, что мы намерены восстанавливать. Свой произвол? Так ведь у каждого он свой – неповторимый и бессовестный.

Законы имеют такое свойство, что они не могут быть отвергнуты ссылками на давность. Законы порождают правоотношения, которые достигают современности. И уж законы о престолонаследии касаются монархии самым непосредственным образом. Либо мы следуем этим законам, либо о монархии можно забыть.

Монархисты могут опираться лишь на династический закон и должны отбросить мысли о каком-либо "выборе" царя. Царь должен быть "природным" (по крови) и законным. Романовым принесена Соборная клятва, и отречение от нее – это отречение не только от монархии, но и от России. А еще и от Бога, ибо предки наши за такое отречение определили анафему.