Русская наследница

Ирина Львовна всегда внутренне расцветала в присутствии мужчин. Она прямо-таки чувствовала, как розовеют ее щеки, как блеск изнутри порциями вливается в глаза. Больше всего ее радовал собственный тембр голоса — он приобретал мягкую интимную окраску и располагал к ней собеседников.

Всю жизнь проработавшая в бабском коллективе, она ценила эти минуты, и для визитов состоятельных мужчин в ее кабинете имелось все — от дорогих пепельниц до виски.

— Кофе, — полуспросила она, и в тот же момент дверь открылась, и Алена вкатила сервировочный столик.

Мужчины переглянулись.

— Не стоило беспокоиться, Ирина Львовна, — бросил усатый, пряча под усами улыбку.

«Он у них главный», — сообразила заведующая, наливая в кофе коньяк.

— Пустяки, — сказала она вслух, взяла себе крошечную чашечку и вернулась за стол.

Адвокат последовал ее примеру и, взяв чашечку, сел в углу дивана.

— Итак, насколько я поняла из телефонного разговора, ваш друг, господин… — Ирина Львовна нарочно споткнулась, выразительно глянув на Филиппа.

— Господин Смит, — подсказал усатый.

— Ваш друг, господин Смит, решил усыновить ребенка?

— Моя жена не может иметь детей, — подтвердил американец и тут же перешел на английский. Говорил он быстро, сбивчиво, умоляюще свербя глазами заведующую.

Она снисходительно улыбалась, кивая в такт паузам, которые делал американец. Из его речи она не поняла ни слова. Но это и не нужно было — сколько их таких прошло через ее руки! И у всех одна проблема. Все-то у них есть — и дом, и несколько машин, и дети даже (кстати, очень часто усыновляют те, у кого уже есть дети), — нет только смысла во всем этом. Нет остроты. Не за что любить-то себя, потому что достается все без особых трудностей. А вот пригреть несчастного, сразу зауважаешь себя. Это все ей понятно. Этот кудрявый у нее весь на ладони, переводчика не надо. У него нет детей, и с женой на этой почве проблемы. Яснее ясного.

— Как я вас понимаю и сочувствую вам! — громко, как глухонемому, сказала она Филиппу и тут же добавила, уже нормальным голосом, усатому: — Переведите ему.

— Он неплохо понимает по-русски, — отозвался тот.

Вот как? — Ирина Львовна изобразила удивление. Затем нацепила на себя маску растерянного замешательства. — Прямо не знаю, как быть… — Она «задумалась». — Иностранные граждане обращаются к нам через специальные фирмы. Фирма имеет лицензию, ежегодно проходит аккредитацию. Такая фирма собирает сведения об усыновителях. Мы же о вас ничего не знаем. Хотя лично я уверена, что господин Смит… во всех отношениях порядочный человек, но… Порядок есть порядок. Разве вы о нем не знали?

Филипп Смит только развел руками.

— Видите ли, Ирина Львовна, — встрял усатый. — Наш друг и партнер по бизнесу, собственно, приехал в Россию по делам. И, пожив здесь, пообщавшись с людьми, решил усыновить русского ребенка. Он хочет сделать жене сюрприз. Она совсем отчаялась, бедняжка.

— Понимаю. — Ирина Львовна сдержанно улыбнулась. — И все-таки боюсь, что в данном случае это невозможно.

Мужчины переглянулись.

— Вы нас не так поняли, — улыбнулся усатый, и Ирина Львовна некстати почувствовала, как кровь приливает к животу. — Мы знаем, что это дело весьма долгое, но для начала мой друг выбрал бы ребенка, привез жене фотографию, а потом уж действовал через фирму, как положено.

Ирина Львовна едва заметно повела бровью.

— Господа, — протянула она. — Быть может, вы не в курсе, что в подобных делах запрещена любая посредническая деятельность? В том числе и передача фото — и видеоматериалов о ребенке. За такое нас по головке не гладят.

— Мы понимаем, Ирина Львовна, какому риску вы подвергаетесь. Но ведь вы служите благородному делу. И, конечно же, Ирина Львовна, господин Смит и наша фирма, мы не останемся в долгу. Мы умеем быть благодарными. — Последнюю фразу он произнес тихо, но именно она прозвучала в тишине директорского кабинета особенно четко.

Итак, прелюдия закончена. Далее пойдет деловой разговор. Ирина Львовна заерзала на своем стуле. Хотя самое интересное было впереди, заведующая никак не могла опустить в сценарии эту прелюдию. Она была так же обязательна, как эпиграф в школьном сочинении.

— Я действую прежде всего в интересах детей, — патетически отозвалась заведующая и добавила на полтона тише: — А потом уже думаю о своих интересах.

— Разумеется, — кивнул усатый и взял наконец чашку с остывшим кофе.

Ирина Львовна вызвала Алену и что-то шепнула той.

Девушка села за компьютер. Через несколько секунд на мониторе появились данные на первого ребенка. Филипп Смит придвинулся поближе.

— Господа, я надеюсь, не следует напоминать вам, что информация конфиденциальна?

Усатый понимающе кивнул.

— Ирина Львовна, дорогая, — продолжил он своим щекочущим голосом, — господин Смит хотел бы усыновить ребенка помладше. Как вы считаете? Ведь, наверное, дети до трех лет быстрее привыкают к новым родителям?

— Безусловно. Но господин Смит должен помнить, что наши дети сплошь с патологиями, с отклонениями в развитии. Ребенка придется лечить.

— Да-да, я знаю, — вставил свое слово иностранец, не отрывая взгляда от экрана.