Русская натурфилософская проза второй половины ХХ века: учебное пособие

В повести «Луковое поле» воспевается рождающее, производящее начало земли. «Теплая и обильная», она сравнивается с «благодатным лоном женщины» (Ким 1988: 58). Олицетворение земли как стихии плодородия свойственно земледельческим народам. У них распространена эротическая символика земли, нашедшая отражение и в повести Кима, что воплощается в восприятии земли старой женщиной, «послушной закону земли», всю жизнь проработавшей на ней. «Ей становилось весело от надежности человеческой жизни, получившей в услужение себе такое доброе и обильное существо, и запах земли, запах свежей зелени были для нее осязаемыми признаками доброты бытия» (Ким 1988: 59). Земля-«существо» видит сны, «помнит» свое первоначало, когда ей чудится, «что опять она лежит вся сухая, в трещинах, и ей так надоело злое солнце», что хочется уйти в свою же прохладную глубину до осенних дождей.

Залогом благополучия и счастья человека является его близость земле. Старая женщина в «Луковом поле» верит, что благополучие ее жизни связано с тем, что она была послушна законам земли, «повелевающим всем быть спокойными и щедрыми» (Ким 1988: 59). В романе «Отец-Лес» пророчица Маланья, предрекающая: «Матушка земля умрет» (Ким 1989: 5, 113), говорит о Николае Тураеве: «Не было счастья ему в жизни, потому что не земляной он был человек».

В романе «Отец-лес» образ земли раскрывается как мифопоэтический. Писатель не случайно из мифологических «обозначений» земли избирает «Деметра», буквально означающее «земля-мать». Греческая богиня плодородия и земледелия понадобилась автору для того, чтобы подчеркнуть родящее, производящее начало земли. «Для крестьянина “моя земля” – это что “моя жена”, в этом нравственная крепость его, он ее и балует, и целует, а может и в небрежении держать впроголодь – но никогда он не изменит ей в душе, не предаст глумлению, не покинет ради другой, пусть даже заморской красавицы» (Ким 1989: 5, 74). В образе Деметры автору важно соединение двух ее ипостасей: земли-матери и женщины-матери, поэтому в романе говорится о дочерях Деметры, призванных продолжать детородное дело. «Мне казалось, что Деметра, женщина, Ева – ребро, вынутое из моего сонного тела, есть самое удачное, совершенное и стойкое произведение Отца» (Ким 1988: 5, 84). Образ земли-Деметры в ее женской сути необходим автору для того, чтобы раскрыть простую мысль: «Нельзя, нельзя было жить и работать на земле без любви, без той любви, с которою он прожил всю свою бедняцкую жизнь… Но чтобы любить, надо чтобы земля была твоей безраздельно, как жена, Богом данная, а иначе ничего не получится» (Ким 1989: 5, 87). С утратой любви к земле-Деметре, с выхолащиванием ее и насилием над нею, Деметра, объятая тем же всеобщим неистовством самоистребления, что противоестественно самой ее сущности, вынуждена отречься от себя, т. е. от своего назначения – рожать, быть богиней плодородия и земледелия.

А. Ким, обратившись к мифологическому образу, по-своему переосмысливает его, насыщая современным содержанием. Отец-Лес находится с Деметрой в браке (в мифах народов мира речь идет о священном браке земли и неба, начинающем творение мира). Б.А. Рыбаков отмечает, что в эпоху патриархата складывается «новое устойчивое распространение функций, которое схематически выглядит так: небом и миром управляет мужское божество, а уделом женского божества остается земля, земная природа, плодородие возделанной почвы» (Рыбаков 1981: 358). «Взаимосвязь» земли и неба воплощается и в других произведениях писателя. В повести «Луковое поле» Павлу кажется, что «небо не нависает над ним выгнутым куполом, высоким и недостижимым прикрытием мира, но что оно лежит вокруг него, упавшее вниз, разлитое по земле, наполняя каждую выемку, каждую сусличью норку…» (Ким 1988: 34). В этой «наполненности» земли небом, в «объявшей землю небесной голубизне», – проявились свои мифологические интуиции автора. И выражаются они в особом восприятии мира, которому свойственно представление о союзе земли и неба. В космологических мифах говорится о «первоначальной божественной паре, небе и земле, союз которых послужил началом жизни во вселенной» (Мифы народов мира 1980: 466).

Если в греческой мифологии с образом Деметры связана «извечная борьба жизни со смертью», то в произведениях Кима земля предстает как дающая жизнь и упокаивающая в себе. Героиня повести «Луковое поле» к старости узнала, что смерть и жизнь всегда таились вместе, «в одной и той же земле» (Ким 1988: 34). В романе «Белка» представлено мифопоэтическое осмысление Сырой Земли как «праматери всех живых», «исторгающей» из себя и упокоивающей в чреве «бедных детей» своих.